них не верю.
«Как ты сможешь мне помочь?» – написала я, так и не справившись со своим любопытством.
И вот только сейчас пришел ответ: «Для начала ты должна понимать, что он с тобой сделает, если узнает о нашей переписке. Будь осторожна. Удаляй все сообщения. И никому ни слова. Если решишься, я помогу тебе сбежать».
«Каким образом? Здесь полный дом охраны» – напечатала, отправила и занялась своей непосредственной работой.
Только сосредоточиться на разработке логических задачек для малышей не получалось. Мыслями все время возвращалась к «доброжелателю», то и дело проверяя почту.
Я пока не решила, что мне со всем этим делать, но если бы появилась реальная возможность исчезнуть из города вместе с бабушкой, то я бы не раздумывала. Бежала бы без оглядки.
Шевц приехал вечером. Я не слышала и не видела, как открылись ворота, как во двор въехали машины, потому что просиживать часами на подоконнике у меня больше не было нужды.
Если бы знала, что он вернулся, успела бы подготовиться. А так, он застал меня лежащей на кровати с ноутбуком на животе за просмотром новой американской драмы.
– Что смотришь?.. – его низкий голос отозвался болезненным толчком у меня в груди. Это от неожиданности.
Я подняла глаза и поймала ровный черный взгляд. Он стоял у порога в расслабленной позе. Обе руки в карманах темно-серых брюк. Белая рубашка расстегнута на три пуговицы, рукава закатаны до локтей. Выглядел уставшим.
– Кино… – глухо ответила я.
Он приблизился и присел на край кровати, касаясь поясницей моих согнутых в коленях ног. Хотела демонстративно от него отодвинуться, но передумала. Слишком по-детски.
– Убери ноутбук.
– Зачем? – бросила с вызовом, но все же закрыла крышку и убрала его в сторону.
Я чувствовала, что Шевц сюда не ругаться пришел. Включив светильник над моей головой, он взял двумя пальцами мой подбородок и повернул голову сначала в одну сторону, затем в другую. Рассматривал рубцы, оставленные бриллиантовыми звездочками того колье.
– Почему не добил? Силенок не хватило? – ядовито поинтересовалась я.
– Сама виновата. Если бы не сбежала, ничего этого бы не случилось, – спокойно, как ни в чем не бывало, ответил он.
– Если бы ты…
Хотела сказать: «Если бы ты не пошел трахаться с Полькой, я бы не сбежала», но в последний момент прикусила язык.
– Если бы я… что?
– Ничего…
Лицо опалило жаром стыда. Он понял, что я хотела сказать. Знает, почему ушла. Артем, наверное, сразу доложил, как я побежала за ним тогда, на том благотворительном вечере.
– Согласен, перегнул палку, – он сейчас типа извиняется, что ли?! – но зато теперь тебе больше не захочется меня злить, правда?..
– Знал бы ты, Дима, как я тебя ненавижу, – все таки отодвинулась от него, – ненавижу…
– Знаю…
–… всех вас ненавижу… – защипало глаза, и я зажмурилась, – вы украли у меня жизнь… мою, настоящую… сначала он, а потом и ты…
Отвернувшись, Шевц облокотился локтями о колени и уставился пустым взглядом куда-то в стену.
–… для вас люди, как пыль под ногами… наступил, растоптал и пошел дальше… а я вообще товар… будете перепродавать меня, пока не сдохну?! Или пока товарный вид не потеряю?! – срывающимся голосом шептала я.
– Х@йню не неси…
– Дим, отпусти меня! Ты же видишь, я проблемная… – встав на колени сзади него, положила руки на плечи, – у тебя ведь Полька есть. Она достойнее меня…
– Я не могу тебя сейчас отпустить.
– А когда сможешь?.. Когда вынесешь меня отсюда в черном полиэтиленовом мешке?..
Он глубоко вздохнул и выдохнул. Чувствовала, что внутри кипит от гнева, но сдерживается. Это придало мне смелости.
– Хорошо. Тогда скажи, почему ты не можешь отпустить меня сейчас, – пристала я.
– Ты хоть знаешь, что на самом деле произошло в тот вечер?
Глава 35.
– Знаю, – проговорила неуверенно, – я ушла, ты меня нашел и наказал. Так?
– Не совсем… – Шевц растер лицо руками и продолжил, – в тот вечер Глушак открыл на тебя охоту.
– Глушак?.. – ошарашенно переспросила, – Глущенко?! А он здесь при чем?!
– Это он выиграл тебя в карты у Карманова. Не я.
На меня как ушат воды вылили. Я безмолвно открывала и закрывала рот, но не могла произнести ни звука. В черепной коробке начался хаос. Поведение Глущенко в тот день. Он вел себя чересчур самонадеянно. И эта его фраза про то, что я буду ходить по его дому голой… Значит уже тогда я фактически принадлежала ему?!
– Почему тогда я здесь?..
– Я перекупил долг Кармана и вернул его Глушаку деньгами.
Мой мозг отказался воспринимать эту информацию. За моей спиной велись торги. Меня продавали и покупали, как лошадь. Как бы ни старалась, не могла привыкнуть к мысли, что я пустое место, вещь.
– Зачем… зачем перекупил?..
– Да ты благодарна должна мне за это быть, – он не ответил на мой вопрос, – если бы не я, сейчас валялась бы где-нибудь на помойке с отрезанной головой и разорванной жопой.
Каждое слово причиняло почти физическую боль. Мне нечем было возразить. Потому что, если все так, как он говорит, то я до сих пор жива только благодаря ему.
– Каких-то пять минут, и ты бы уехала из клуба не с моими парнями, а с людьми Глушака, – он сделал акцент на последних словах и повернулся ко мне всем корпусом, – пять минут…
– Бред… Как он мог узнать, что я сбе…. ушла?..
– Ты исчезла посреди приема… думаешь, никто, из сотни присутствующих там людей не заметил этого?! – он не орал, но его тон все равно заставил почувствовать себя ничтожеством, – из-за тебя пострадал мой человек.
Он прав. Получается, Олега ранили по моей вине. Укол сожаления бьет точно в цель. Кровь прилила к лицу. Щеки загорели.
– Если бы я знала… вернее, если бы ты мне рассказал все с самого начала, всего этого бы не произошло, – я старалась, чтобы мой голос звучал уверенно, – а так… что мне оставалось делать?.. Ты сказал, что ведешь меня на вечер в качестве своей спутницы, а сам… – запнулась, – они все показывали на меня пальцем…
– Ужинала уже? – резко встал с кровати, все своим видом показывая, что разговор окончен.
– Да!
– Выпить хочешь?
– Нет!
– Ладно.
Он ушел, оставив меня со своими мыслями. Обрушившаяся, как снег на голову новая реальность взорвала мой мозг. Актеры сняли свои маски. Теперь мне все виделось иначе.
Я не навязанный балласт для Шевца. Он сам проявил инициативу. Сам. Увел меня из-под носа Глущенко самым наглым образом. А тот, в силу своей
