Кир вышел из лифта, и едва не столкнулся с моим балконным соседом. Тот вытаращил на нас свои белесые глаза, едва не выронив сигарету, торчащую из угла губ. Так вот кто постоянно курит в лифте!
Секундное замешательство, и тот метнулся к своей квартире, на ходу доставая мобильник.
– Эй! – Окликнул Кир, осторожно ставя меня на пол.
Сосед вздрогнул и медленно нехотя обернулся. Я удивилась такому послушанию. Да, Кир излучал опасность, но скрыться в квартире, практически находясь на ее пороге, было для соседа секундным делом. Но он отчего то предпочёл остаться.
– Давай сюда, – Лениво озвучил Кир нечто понятное только ему. И сосед, скрипя зубами, догадливо протянул ему свой мобильник. Мой идеал сжал пальцы, сломав пластмассовый прямоугольник на две растрескавшиеся половинки, и также спокойно протянул обратно. Тот молча принял останки аппарата, и скрылся с глаз, злобно хлопнув дверью.
– Ну и что это было? – Поинтересовалась я, как только мы оказались у меня.
– Потом, – улыбнулся Кир. И что-то в его улыбке заставила меня дрогнуть и начать жарко плавиться сладкой ириской в микроволновке.
– Но…– Тем не менее, не хотелось сдаваться вот просто так, выбросив белый флаг от одной лишь его улыбки.
– Потом, – повторил он, шагая ко мне.
– Потом. – С моих плеч недвусмысленно скользнул мокрый плащ.
За окном шумела разбушевавшаяся весенняя непогода, а вечно невозмутимый Кот мирно спал, не обращая на нас ни малейшего внимания.
15. Правда
Всю ночь и целое утро шел дождь, шумела непогода и природа всячески бунтовала против чего-то известного только ей одной. И поэтому крошечный солнечный луч, медленно спустившийся по шторе вниз, показался неким нечаянным чудом. Моя маленькая гостиная, она же спальня была полна тепла и счастья, сконцентрировавшемся на одном конкретном разобранном диване, и этот лучик стал завершающим штрихом к картине моей личной утренней идиллии.
Рука со знакомым браслетом собственнически покоилась на моем животе, сплетаясь с моей собственной в точно таком же браслете, обнимая, словно мягкую игрушку. И я блаженно щурилась, вовсе не жалея, что не умаю мурчать, как кошка. Иначе от моего громогласного урчания в доме не осталось бы ни одного целого стекла. Настенные часы знакомо щелкнули, привлекая к себе внимание. Час дня. Я даже привстала, чтобы убедиться в том, что глаза меня не обманывают.
– Хватит ерзать, – с недовольной хрипотцой пробурчали мне в затылок. – Если не желаешь застрять тут до следующего утра.
– Уже день, – рассмеялась я, делая попытку отстраниться, что мне не позволили, снова прижав к себе. – И я обещала позвонить родителям еще утром.
– Думаю, их уже оповестили о том, что возможности перезвонить у тебя сегодня не будет.
Сосед?
– Ты же испортил его телефон.
– Ну и что? – Я почувствовала, как он лениво потягивается, не разжимая рук, сомкнувшихся в замок на моем животе. – Как только мы ушли, он тут же кинулся сообщить лично.
Протяжный звук дверного звонка, раздавшийся следом, как нельзя лучше подтвердил его слова. Еще никогда я так не желала открывать кому-либо дверь, как сейчас, поэтому не спешила шевелиться, с досадой слушая ставшие вдруг такими противными трели. Минуту назад я предвкушала целый день, наполненный счастьем, а никак не разборки с родителями.
– Думаешь, мои родители настолько беспринципны, что будут ломиться в дверь, точно зная, что я не одна?
– Задай вопрос по-другому. – Щекотно прошептали мне на ухо. – Что такого сообщил им их шпион, что они тут же примчались на помощь?
Я заинтригованно обернулась, и не сдержала улыбки, взглянув в его лицо. Картина чуть взлохмаченного идеала в роли Чингачгука с пером из подушки в темных волосах немного убавила градус напряженности. Но открыть дверь всё же стоило хотя бы для того, чтобы сообщить, что со мной все в порядке. Поэтому, нехотя выбравшись из теплых рук и из-под мягкого пледа, накинув халатик, я поспешила к двери.
Моим глазам предстали родители в полном составе. За их спиной маячил местный Павлик Морозов, не оставляя сомнений в своей причастности в качестве главного оповестителя.
– Что-то случилось? – Как ни в чем не бывало поинтересовалась я, глядя в их бледные лица.
– Здравствуй дочь! – Даже несмотря на вчерашние откровения, моя оказывается тётя никак не могла отказаться от своего уже привычного материнства. Ее глаза и чуть подрагивающие руки выдавали сильное беспокойство. – Ты одна?
– Нет. – Я не спешила пускать их внутрь, ясно давая понять, что не готова принимать посетителей. Но кое-кто был не согласен с моей позицией.
– Что же ты гостей у порога держишь? – Поинтересовался неслышно подкравшийся Кир. – Идемте чай пить.
На кухне фоном слышался шум закипающего чайника. Оперативно он.
Глаза матери готовы были вылезти из орбит. Отец ей в этом не уступал. Кажется, будто они оба решили поучаствовать в конкурсе двойников гипножабы, и уже заранее демонстрировали волю к победе.
Тем не менее, они синхронно, друг за другом последовали за Киром, с необычайно прямыми спинами, словно только что от мануального терапевта. Да что с ними такое?
Я вошла на кухню последней. Отец сел, а мать осталась стоять, напряженно наблюдая, как Кир разливает чай по разнокалиберным чашкам. Тишину нарушало лишь журчание кипятка из металлической тары в стеклянную. Я недоуменно посмотрела на мать. Что происходит? – Спросила я ее одними глазами.
– Дочь, ты знаешь, кто это такой? – Негромко ответила она, разглядывая Кира с таким видом, словно тот был жирным тараканом в ее любимой хлебнице, и нагло доедал там последнюю корочку хлеба.
– Знаю мама. Это мой любовник.
Кир вскинул голову и подарил мне неодобрительный взгляд. Ну а что? То, как он видел свой статус рядом со мной пока что оставалось для меня загадкой, и я всего лишь озвучила голую правду. Мать не удивилась моему откровению, и лишь едва заметно досадливо поморщилась.
– Мало знаешь, дочь. Это Кирхарт Черный, сводный брат Алеса Серебряного, Главный Инквизитор Белых Холмов, предатель и именно он автор твоего памятного шрама.
Кирхарт…Инквизитор…Предатель…хм… Кир разогнулся, аккуратно вернув чайник на место, и перевел взгляд на меня. В его тёмных глазах, казавшихся спокойными, едва заметно светилось что-то выжидательно-напряженное.
В моей голове тут же всплыл вчерашний разговор и, одно за одним все минувшие события, вдруг мало мальски сложившиеся в одну понятную картину. Все смотрели на меня. Как жаль, что Кир не успел озвучить свою собственную версию. Но, по крайней мере, в присутствии родителей он поостережется лгать.
– Это правда?
Кир кивнул, не отводя взгляда. Я почувствовала странную горечь вперемежку с неким разочарованием. Мужчина казался спокойным, с легким напряжением наблюдая мою реакцию, но я не стала давать волю эмоциям.
