– Как?
– Не закатывай глаза.
– Прости.
– Прощаю.
Мы принялись, есть принесенные блюда. Рыба оказалась мягкой и ароматной.
– У тебя еще есть вопросы, Элизабет? – Спросил Джеймс и вытер рот белой салфеткой.
– Я так понимаю, тебе нравится... эм-м, жесткий секс.
– Я не любитель просто трения гениталиями. Поэтому, да, я люблю жестко.
В паху закололо.
– Ты покраснела. – Заметил Джеймс. – Тебе нужно быть намного раскованнее. Особенно со мной.
– Кажется, вы уже это уже говорили, профессор.
– И не перестану повторять это, пока ты не научишься.
Я вздохнула и провела указательным пальцем по нижней губе, задумавшись.
– Сейчас мне бы хотелось отвести тебя, в мужской туалет, закрыться в кабинке и хорошенько тебя трахнуть.
Я захлопала ресницами и сжала ноги под столом. От одних слов я уже хотела его.
– Но не сегодня. – Улыбнулся Джеймса.
– Почему тебе нравится жесткий секс?
– А почему тебе нравится красное вино?
Я пожала плечами.
– Вот, и я не знаю. Мне просто нравится чувствовать женщину всю. Целиком.
– Почему ты сдерживаешься со мной?
– Не хочу причинить тебе боль.
– Но в твоем кабинете... ты был...
– Тогда я был под эмоциями, Элизабет. И я не мог себя контролировать.
– А ты не думал, о том, что мне тоже нравится... эм-м, жестко?
Глаза Джеймса загорелись, и он изучающе взглянул на меня. Мне показалось, что он хочет знать, говорю ли я правду или лгу.
– Такому хрупкому созданию, как ты, не может нравиться такое. – Покачала головой Джеймс.
– Джеймс. – Покачала я головой, глядя ему в глаза.
Я отпила немного вина из бокала и взяла в руки вилку и нож.
– Какая твоя мама? – Спросила я, когда положила в рот последний кусочек рыбы.
– У нее много хороших качеств, но самое главное – она понимающая. Было много случаев, когда я вел себя, как свинья, но она никогда не отворачивалась от меня. За что я ей очень благодарен.
– Твои родители живут тоже в Нью-Йорке?
– Да. Все мое семейство обосновалось в Большом яблоке. Ты была когда-нибудь в Нью-Йорке?
Я отрицательно покачала головой.
– А после выпуска не хочешь переехать туда?
– Никогда не рассматривала этот вариант. – Задумчиво сказала я.
– А стоило бы. Большой город – большие возможности.
– Я сделал много плохого женщинам, и не хочу причинять тебе боль. Мне нужно держаться от тебя подальше, но я не могу.
– И не надо. – С испуганным выражением лица ответила я.
– Каждый раз, когда я с тобой, я теряю самообладание.
– Джеймс, – мягко сказала я. – ты неплохой человек.
– Откуда ты знаешь, Элизабет?
– Я вижу тебя.
Джеймс взглянул на меня и слабо улыбнулся.
– Не знаю, чем я заслужил такое чудо.
Я на секунду закрыла глаза и покачала головой.
– Ты должен кое-что знать. – Хриплым голосом сказала я.
Мне нужно было открыть правду Джеймсу. Я не могу больше терпеть его доброту ко мне, когда я скрываю, то, что не делает меня хорошим человеком.
– О чем ты говоришь, Элизабет? – Настороженно спросил Джеймс.
– Обещай, что ты не возненавидишь меня после сказанного.
– Элизабет, скажи, что случилось. – Настойчиво попросил Джеймс.
– Я соврала тебе, когда сказала, что я единственный ребенок в семье.
Джеймс слегка нахмурился.
– У меня был брат – Калеб. Мне было четырнадцать лет, когда мои родители решили усыновить его. Ему было всего три года, когда... – Я замолчала и опустила взгляд вниз.
Мне было трудно говорить, но взяв себя в руки, я продолжила:
– Мама попросила меня сходить в магазин и взять Калеба с собой. Я так и сделала. Мы дошли до магазина и Калеб сказал, что подождет меня снаружи. Я пообещала, что быстро куплю молоко и хлеб. Прошло меньше пяти минут – это я точно помню. Когда я вышла из магазина, Калеба нигде не было, хотя он дал мне слово, что никуда не отойдет от крыльца. Я начала его звать и заметила небольшую толпу людей на автомобильной стоянке. В голове пробежала ужасная мысль, которая стала явью. Калеба сбила машина, и он умер через два дня после произошедшего. Врачи пытались спасти ему жизнь и даже давали хорошие прогнозы, но все закончилось плачевно.
Почувствовав, как на глазах проступают слезы, я вскочила с места и кинулась в сторону женского туалета.
Слезы потекли градом, когда я закрылась в одной из кабинок. Боль внутри меня никогда не утихала. Не проходило и дня, когда бы я не вспоминала о малыше Калебе. Я любила его. Он был мне родным.
Я громко всхлипнула, когда услышала, что кто-то стучится в мою кабинку. Открыв дверь, я увидела Джеймса, который смотрел на меня.
– Иди ко мне, Элизабет. – Произнес он, и я не медля, крепко обняла его. – Ты не виновата, милая. Это был несчастный случай.
– Я виновата в его смерти, Джеймс.
– Нет. – Джеймс немного отстранился от меня. – Твой брат оказался в лучшем месте раньше, чем должен был, но ты не виновата в этом, Элизабет.
– Ты говоришь, как мои родители.
– Потому что это правда.
Я вздохнула и вытерла слезы.
– Пойдем. – Сказал Джеймс и взял меня за руку.
– А как же ужин?
– Ты хочешь есть?
Я отрицательно покачала головой.
– Я тоже – нет. Мы можем ехать тогда.
– Прости, что испортила ужин. – Сказала я, когда мы сели в машину.
– Ерунда! Ты ничего не испортила. Наоборот, я рад, что ты мне рассказала о произошедшем.
– Правда? – Удивилась я.
– Конечно. – Джеймс провел ладонью по моим волосам. – Хочешь остаться сегодня у меня?
– Нет, не могу.
– Не можешь или не хочешь?
Я устремила взгляд в окно и слегка поморщилась.
– Наверное, и, то и другое.
– Не хочу оставлять тебя одну. – Тихо произнес Джеймс.
– Пожалуйста, Джеймс. Я очень устала.
Джеймс кивнул и повернул ключ в зажигании.
***
Оставшуюся неделю, я ходила в черных брюках и черной кофте. Не было настроения надевать что-то яркое.
