ящичках своего стола.
— Нужно составить акт, раз травма получена на занятиях! — Пилоси багровеет и с кривой мордой пытается гнуть свою авторитетную линию.
Но, к счастью, он быстро понимает, что до его ценных советов здесь никому нет никакого дела и грузно вываливается из кабинета. Недоеденный сэндвич, брошенный нерадивым хозяином на столе, тут же отправляется в урну. А Дебора, плохо скрывая брезгливость, тычет на все кнопки кондиционера, пытаясь избавить нас от удушающего запаха чесночного соуса.
— Ладно, марш на кушетку! Долой ботинок и носок, — приказывает Коллинз, надевая медицинские перчатки.
Стараюсь не съедать себя разливающимся чувством вины, когда мельком отмечаю синюшную кожу Рональдса. Но ведь Золотой мальчик сам виноват: не начни он ко мне приставать — бегал бы резвой ланью, а так…
Женщина, слегка нахмурившись, несколько раз обходит вокруг своего пациента. И с каждым ее вздохом, внутреннее напряжение растет, ввергая в плохо контролируемую панику.
Я жду пока она быстро проведет осмотр конечности Каланчи, после чего планирую тихонечко смыться из медицинского кабинета. Однако мои планы в очередной раз накрываются реальностью.
— Ох, Рей. Я ожидала худшего исхода, но ты молодец! Крепыш, — с волнением и, кажется, даже легким флиртом, Дебора завершает осмотр, лично накладывая медицинскую повязку на ногу Рональдса.
— Спасибо, Деби! — белобрысый бабник подмигивает доктору, явно флиртуя.
Постеснялись бы! Извраты…
Однако на явном отсутствии субординации женщина не зацикливается, а, напротив, перенимая разбитную манеру общения парня, продолжает мило ворковать.
— Рей, этот пластырь специальный — уникальная разработка университета. Сутки не мочить и не снимать. Про постельный режим, всё же, напомню.
Забавно, но последнее предписание воодушевления кое-кому не внушает. Каланча молниеносно становится серьезным:
— Дебора, у нас завтра баскетбольный матч.
— Я за вас рада, — цедит Коллинз, улыбаясь. Буду свободна, заскачу на минутку — поболеть за ребят. Райан, ты в игре не участвуешь. Надеюсь, это всем понятно… — С нажимом продолжает она, резко вспоминая и о моем присутствии: — Ну а Мэри побудет твоей сиделкой, заодно и проконтролирует выполнение постельного режима и приема лекарств.
Я настолько поражена этой дурацкой идеей, что не нахожусь с ответом. Молчу, пока довольный Рональдс быстро сгребает со стола бумажки и блистеры с лекарством, посылая докторице свои фирменные взгляды. Молчу, когда он прощается за нас двоих, и, по-хозяйски стиснув мою талию, выталкивает за дверь.
Только прощальный взгляд Деборы — полный хитрой иронии, так и кричащий, мол, я догадываюсь про ваш «постельный режим», заставляет меня отмереть где-то на середине пути.
Уверенно сбрасываю с себя конечность хорошего мальчика и пытаюсь остановиться. Именно «пытаюсь», потому что ладонь Рональдса, лишенная моей талии, тут же переплетает наши пальцы, пленяя руку, и заставляет двигаться вперед.
Медленно, но, верно, мы подходим к крылу комнат. Вот она развилка между мужским и женским корпусом.
— Что ж. По поводу сиделки мои слова были пророческими, да, Крольчонок? — раздается довольный низкий голос.
Рывок, и мы в мужском крыле. Несколько шагов и я снова войду в комнату к персиковым щечкам Рональдса. Прошлый визит его хором совершенно не отложился в моей памяти, надежно стертый похмельем.
Повторять этот трюк на трезвую голову я не готова.
— Иди ты к черту, Каланча.
Глава 18
Мэри
Чьи-то губы прижимаются к моей шее, оставляя горячий и влажный поцелуй.
Вязкость сна всё еще довлеет над разумом, но тело просыпается быстрее. Включает древнейшие инстинкты, подчиняется настойчивым рукам, скользящим вдоль затылка по шее к пульсирующей жилке.
Последнее, что я помню — шлепок по ягодицам в комнате Каланчи.
Чёртов Рональдс чем-то меня накачал и уложил в койку?! Или…
Уф, нет.
Пока я лежу и пытаюсь уговорить предательское либидо заткнуться и далее делать вид, что мы крепко спим, память предательски подкидывает посекундные флешбэки учебного дня…
Лекция, кристаллы, нога Рея… затем кабинет Деборы и, наконец, тот самый удар, который, кажется, навечно оставил клеймо на моей попе.
Проклятье! Это не клеймо, а каменная эрекция Каланчи обжигает даже через одежду. К счастью, я лежу в одежде (правда без пиджака, но это хотя бы можно пережить), иначе придушила бы хорошего мальчика его же ремнем.
Наша традиционная пикировка с нравоучениями о том какой же он придурок закончилась тем, что мне удалось заставить Рональдса выпить лекарство. И я отлично помню, как он боролся со сном, но в итоге сдался. Я же решилась полазить в святая святых персиковых щёчек… и как чертова наркоманка нюхала его духи.
Клиф Кристиан держат марку своими возбуждающими нотками кожи и ванили. Но… только на коже Рея они ощущаются так.
Правда все эти воспоминания так и не приносят ответа на главный вопрос: «Откуда, черт возьми, я лежу в постели с своим врагом и млею от его поцелуев?!».
— Моя секси-сиделка, — шепчет Каланча, сдавливая мою талию и сильнее присасываясь к шее.
Тело предаёт, и я слабовольно издаю мурлыкающий стон, непроизвольно двигаю в такт бедрами, теснее прижимаясь попой к горячему паху.
Рональдс утробно рычит и, обхватив своей лапищей мою талию, рывками толкается сзади. Пытается дернуть тугой ремешок на моих брюках и до боли прикусывает острое плечо прямо через тонкую ткань блузки.
— Полегче, Каланча! — вскрикиваю.
Шлёпок по ягодицам, и он опрокидывает меня на лопатки, опасно нависая сверху.
Рей улыбается, но это больше походит на оскал. Хищный тигр заманил добычу в свои мощные лапы…
— Попалась, Крольчонок?
Голубой взгляд становится черным, дыхание мужчины утяжеляется, равно как и мое. Сдаюсь и закрываю глаза, ожидая дерзкого вторжения горячих губ. Однако вместо этого в дверь Рональдса кто-то настойчиво стучит.
Несколько секунд мой затуманенный мозг не различает ничего кроме нашего сбившегося дыхания, а потом звуки возвращаются.
— Мистер Рональдс! — звонкий голос секретаря декана чередуется с барабанным стуком по двери. — Райан? Вы тут? Мистер Эриксон ожидает вас и студентку Нэнси для беседы. Желательно прямо сейчас! Если вы знаете где её найти, будьте так любезны сообщить, потому как я не смогла ее до неё дозвониться.
— Благодарю, мисс Джефф! — зычно кричит Каланча и таки обрушивается на мой рот влажным поцелуем.
Позволяю себе и ему насладиться этим порочным моментом и с силой отпихиваю опешившего Рональдса от себя.
Под грудной смех персиковых щечек, я тщетно пытаюсь найти свой пиджак и сильно удивляюсь, когда он обнаруживается в шкафу золотого мальчика.
— Фетишист? — Сдираю вещь с вешалки отворачиваясь, когда Каланча сбрасывает на пол свою футболку, меняя на университетскую рубашку.
Будет лучше держаться подальше от этой тестостероновой горы мышц.
— Сочту это за: «Спасибо, дорогой Рей, за то, что ты не
