тихо, что бы рыцарь не услышал, от греха подальше. – Можете эту статуэтку приобрести. Работа тонкая, в ваших краях таких не найти.
– Этим никого на родине не удивишь. А что за диковина рядом с тобой лежит? – когда он подошел ко мне, я чуть съеденный завтрак ему не отдал, но удержал себя в руках. А вот дыхание постарался задержать.
– Чешуя дракона. Но она очень дорогая.
– Злато есть, ты цену назначь. Мне высочество за такой дар земли назначит и героем наречет, коль я сообщу, что сам змия погубил! – глаза рыцаря горели алчным огнем, предвкушая почести от подвига.
– Тысяча дублонов, сир? – последнее слово я сказал не уверенно, так как не знал, как правильно к такому обращаться.
– Чего?
Достав один дублон из своего мешочка, я поднял монетку на уровне глаз. – Одна тысяча таких монет.
– Барышник, гляжу ты человек ученый, я же грамоте не обучен, а счет мне так и не дался, до десяти я ведаю, а дальше сложнее. Глаголь, коль в сундуках это будет?
– Смотря, какой размер сундука, я думаю, не более одного, – когда речь зашла о сундуке дублонов, неприятный запах отошел на второе место.
– Малой, сходи за платой. Ох и цены у тебя, купец.
– Какой товар, такие цены.
Молодой парень бегом выбежал из лавки и, буквально через пять минут, за которые я уже окончательно привык к запаху, вернулся с двумя помощниками, которые занесли небольшой сундук, высотой мне по колено. Поставив его на пол, они подняли крышку сундука и я увидел, что он доверху заложен золотыми монетами. Очень красивое зрелище, хочу сказать.
– Ну как, достаточно? – рыцарь встал рядом со мной, уже держа в руках чешую.
– Думаю, мы договорились. Если не возражаете, я бы хотел заняться пересчетом.
– Тогда я откланяюсь, доброго дня, – кивнув мне, рыцарь покинул мою лавку вместе со своим оруженосцем. А я сразу побежал открывать окна, что бы выветрить запах.
Пересчет занял около получаса и внутри оказалась одна тысяча семьсот тридцать монет. По форме и размеру они были точно такими же, как дублоны, но отличалась чеканка, но оно и не удивительно. У тех монет, что мне отдавал Марин тоже была разная чеканка, так что проблем нет. Ха, а этот меняла мне всего полтинник предлагал, нормально он меня облапошить хотел.
Как только я оттащил сундук к прилавку и сложил все монеты обратно, снова прозвенел колокольчик.
В этот раз в дверь вошла девушка, облаченная в тогу на одно плечо и обнажающая одну грудь. Девушка имела кожу оливкого цвета, а волосы цвета жидкого золота шикарной копной ниспадали до пола. Внешность больше была специфичная, хоть и симпатичная, а вздернутый носик вообще не в моем вкусе.
– Добрый день, чем могу быть полезен такой шикарной девушке? – подобравшись, я улыбнулся самой открытой улыбкой, на которую был способен.
– Смертный, это магическая лавка торговца, что ходит меж миров? – в голосе сквозила такая доля презрения, что улыбка сама сползла с моего лица.
– Я так думаю, что да. А вы что-то конкретное ищете? – смертный? А она тогда кто?
– Я Лафрана, богиня разрушения. Дозволяю тебе не падать ниц, у меня сегодня не то настроение. Я хочу, что бы ты достал мне кое-что из другого мира, – она серьезно думает, что я в это поверю?
– Девушка, вы конечно очень эффектны, но все же представляться богиней… – договорить она мне не дала. Едва она щелкнула пальцами, как в туже секунду лавку окутал огонь. Через мгновение огонь погас, как не было его. Я аже испугаться, толком, не успел.
– Не раздражай меня, – перед моим лицом появился камень с руной золотого цвета. Плавно спустившись, он приземлился на прилавок. – Вы же рунами перемещаетесь? Возьми камень и найди мне драконий цвет. Как справишься, я подойду.
Сказав все, что хотела, она развернулась и пошла в сторону выхода.
– Мы не договорились о цене, – и откуда только смелость взялась, но бесплатно я работать точно не буду, даже на нее. Надеюсь, лавка оберегает меня и от таких.
– Ты смеешь торговаться со мной? – повернувшись, Лафрана приподняла одну бровь, всем видом демонстрируя свое недовольство моей дерзостью.
– Я торговец, это моя работа – торговаться с клиентами. Вы пришли ко мне и просите товар, логично, что я хочу оплату, – собрав всю волю в кулак, я смотрел ей в глаза, ожидая бурю.
– Если бы твоя лавка не оберегала тебя, я бы распыляла и собирала тебя вновь, пока остатки разума окончательно не покинули твое бренное тело. Для тебя должно быть честью, что я вообще явила здесь свой лик! Да с этой задачей любой может справиться и почтет за честь, а ты торгуешься? – глаза богини загорелись золотым пламенем, от чего захотелось сбежать отсюда, как можно дальше. Но если так сделать, я потеряю возможность заработать.
– Так и прикажите любому другому, кто справится, а я бесплатно работать не буду.
Постояв еще несколько секунд, богиня успокоилась и вздохнула, соглашаясь сама с собой.
– Ладно, что ты хочешь за это?
– Божественный артефакт, не меньший стоимости, чем этот цветок.
– Да ты… Как только у тебя дерзости хватает на это?
– Если вы не согласны, сделки не будет. Или броню или оружие, но цена должна быть соответствующая, – пододвинув в ее сторону камень перемещения, я стал ожидать ее решение.
– Хорошо, лавочник проклятый, будет тебе артефакт. У тебя месяц на поиски цветка, я почувствую, когда твоя лавка вновь откроется.
Развернувшись, Лафрана вышла из лавки, а я наконец то смог выдохнуть. Ну, будем считать, что я начинаю расти и уже даже ставлю свои условия сделок. Но надеюсь, такие не часто ко мне будут приходить.
Закрыв лавку, я налил себе кофе и присел за прилавок, что бы привести мысли в порядок. Я так думаю, что раз богине понадобился этот цветок, то он точно не на клумбе растет, а в таком месте, куда люди в здравом уме точно не сунутся. Значит, надо брать новеньких и отправляться, быстрее добуду – быстрее получу артефакт божественной мощи.
Кивнув сам себе, я достал свой телефон и набрал Марина. Надо продать часть дублонов и спросить у него про цветок, он похож на человека, который давно в этом, может в курсе, где его искать?
– Алло, Марин у аппарата, – веселый и расслабленный голос менялы вызвал немного зависти у меня.
– Привет. Это Артур, можешь подойти – валюту поменять?
– Не вопрос, ща.
Убрав телефон от уха я задумался, а откуда он берет столько денег, что бы заниматься
