Книга Кофе со вкусом убийства - Джей Эм Холл

Тельма замерла на лестнице, ведущей в обеденный зал в задней части «Гнедого жеребца». За все эти годы они с Тедди посетили множество обеденных клубов для пожилых людей, но по возможности она избегала их, особенно с тех пор, как вышла на пенсию. Воспоминания об обедах у тетушки Ирен в доме престарелых навсегда отвратили ее от этой затеи; такие мероприятия вызывали к жизни мрачные страхи относительно того, какое будущее ждет ее в бездетной старости. Мысленно она готовилась к чему-то похожему, и потому раскатистый смех, внезапно раздавшийся из столовой, застал ее врасплох. Угрюмый хозяин оторвался от выпуска «Рипонского вестника» изакатил глаза с таким видом, словно тут находилась по меньшей мере банда «Ангелов Ада»[21].

–Заходите на свой страх и риск,– сказал он Тельме.

Внутри было около шестнадцати мужчин и женщин разного возраста. Большинство из них оживленно беседовали, поглощая жаркое с обильной коричневой подливкой. На краю стола стояла нелепая композиция из консервных банок и коробок со сладостями, утыканных розовыми лотерейными билетами. При появлении Тельмы разговор прервался, но не как в фильмах, когда незнакомец заходит в сельский паб и все замолкают. Это была доброжелательная и заинтересованная пауза. Тельма пыталась придумать причину, по которой она может попасть в обеденный клуб, а также расспросить Дасти Уэбстер, и тут раздался чей-то голос: «Здравствуйте, миссис Купер». Дама, которой могло быть от шестидесяти до восьмидесяти лет, с потрясающей копной медных волос, радостно засияла.

–Она когда-то учила нашу Ханну,– с важным видом объявила она. Ее улыбающееся лицо слилось в сознании Тельмы с лицом из прошлого под грифом «Родители».

Дальше события развивались стремительно; только что Тельма стояла на пороге, а теперь уже сидела возле дамы с медными волосами (миссис Бут, мать Ханны Бут,– было это лет двадцать пять, если не тридцать, назад), соглашаясь на имбирный эль и отказываясь от тарелки с тушеной говядиной и овощами. Никому словно дела не было, почему она здесь: она знала миссис Бут и миссис Джой – вопрос исчерпан, и какое-то время Тельма просто наслаждалась ощущением отогревшихся у камина ног и размышляла, как ей опознать Дасти Уэбстер. Она узнала, что Ханна теперь работает старшей акушеркой в больнице в Мидлсбро. (В памяти всплыл яркий образ из прошлого: три девочки лежат на спине в игровом уголке, спрятав под кофту куклу, а четвертая, с бесстрастным лицом и торчащими косичками,– Ханна – громко командует: «Тужьтесь»).

Она также узнала, что:

Врачи в кафедральной клинике имели привычку списывать всех, кто старше шестидесяти пяти лет, как «старых» ипоэтому не заслуживающих внимания – и в подтверждение этого приводился подробнейший рассказ о плече некой Барбары.

Ухабы по дороге в Дишфорт смертельно опасны, но городскому совету нет до этого никакого дела.

По Болдерсби ходит некий человек, предлагающий стеклянные двери; его следует избегать любой ценой.

Сидя у огня, который потрескивал и плевался, обгладывая свежее полено, Тельма чувствовала себя все в большей безопасности. Мир обширных, продуваемых ветром полей, сомнительных торговцев дверями, безразличных врачей и смертельно опасных рытвин остался снаружи; здесь, в этом помещении, им не было места. Более того, миссис Бут и ее друзья смеялись над ними за опустевшими тарелками и бокалами вина и пива. Здешняя атмосфера напомнила ей учительскую в школе Святого Варнавы, где во время игр и обеда мрачная реальность решительно изгонялась за пределы круга оливково-зеленых стульев, расставленных вокруг потертого серого ковра. Разговор о сомнительных продавцах дверей напомнил Тельме о мокрой визитке, спрятанной в ее сумочке.

–У вас здесь много бродячих торговцев?– спросила она.– Подозрительных типов? Я спрашиваю только потому, что помню, как Топси не так давно говорила мне что-то об этом.

–Да как везде,– пожала плечами миссис Бут.

–С тех пор как у нас ввели штрафы за визиты без предупреждения, стало намного лучше,– уверенно заявил какой-то мужчина.

–Всех это не остановит,– обреченно откликнулся другой.

–Следите за своим фасадом,– с нажимом заявил мужчина в галстуке британских ВВС.– Подстригайте траву и по возможности не устанавливайте перила перед входом; это первое, на что они обращают внимание.– Самодовольство в его голосе было настолько очевидно, что многие только закатили глаза.

–В общем, официально без предупреждения никто не приходит, но потом почему-то вас находят лицом в клумбе,– подытожила миссис Бут, вызвав всеобщий смех.

Тельма попыталась вспомнить слова Лиз.

–Топси говорила, что кто-то приезжал на черном фургоне? Какой-то ремонтник?

–Не все люди – мошенники,– заявил вэвээсник лекторским тоном.

Тельма огляделась, но общей реакцией на упоминание имени Топси был только угрюмый взгляд.

–Мы не особенно скучаем по миссис Джой,– сказала миссис Бут.

–Вернись, Топси Джой, мы все простим,– вставил кто-то.

–Слушай, Брайан,– обратилась какая-то женщина к вэвээснику,– помнишь, как она на прошлое Рождество швырнула в тебя пирожное?– Вокруг раздались смешки. Тельма слегка удивилась. Швырнула пирожное?

–Неужели вы все ее знали?– спросила она.

–Еще как, дорогуша,– сказала миссис Бут, взявшая на себя роль пресс-секретаря этого собрания.– Я-то, конечно, знала ее благодаря Ханне. Но она стала приходить сюда после смерти Гордона.

–Даже в последнее время, несмотря на болезнь?

–Мы все здесь чокнутые,– сказал кто-то.– Это нас не беспокоило.

Раздался общий теплый смех и возгласы «за себя говори».

–В последнее время мы заезжали за ней и привозили сюда,– объяснила миссис Бут.– По очереди.

–Я слышала, что все стало хуже, когда она начала бродить по ночам,– заметила Тельма.– В поисках Гордона.– Она хотела было добавить, как Топси слонялась по полям в тапочках, но почему-то эта деталь казалась оскорбляющей память Топси.