себя в палате. Но снова открывается дверь и появляется Хриза.
У неё усталый вид. В смысле, более усталый, чем обычно.
Ольга всё ещё тихо плачет, и Птичник берёт её за плечо, мягко тянет за собой. Хриза кивает ему, смотрит на меня, сестру и Марго, и задаёт самый глупый вопрос, который только можно придумать:
– Что у вас случилось?
Даже за очками видно, как в глазах Марго вспыхивает искра.
– Вас то я и ждала! Тут в мою палату нагло залезли, но об этом потом. Давайте лучше поговорим о схемах лечения, которые я вчера написала. Пациенты как раз все заперты, ну, кроме неё, – она кивает в мою сторону. – У вас должно быть время.
Хриза с отстранённым видом смотрит на меня. У неё сегодня яркий полосатый шарфик и волосы в особенном беспорядке.
– Боюсь, в этом нет смысла, – отвечает она. – Я ценю ваш энтузиазм, но у вас нет права вводить свои схемы. Сначала нужно получить диплом, потом набрать несколько лет практики.
Она звучит как нудный учитель или заботливая мамочка.
Я даже понимаю, почему Марго снова начинает злиться.
– Но мне же нужно сделать что-то полезное! У вас тут экспериментальная больница, так дайте мне хотя бы одного пациента, и я над ним поэкспериментирую. Вот, например, её, – она снова показывает на меня.
– Эй, не пошла бы ты, – встревает сестра.
Хриза пытается сделать какой то жест, но роняет блокнот.
– Нет, – отвечает она, пока бумажки разлетаются по полу. – Я не могу.
Хоть за это ей спасибо, не отдала меня на растерзание Марго.
Хриза же продолжает:
– Лечение это моя работа. Вот когда вы доучитесь, тогда обязательно.
Марго прячет руки в карманах халата, но я всё равно замечаю, что она сжимает кулаки.
– Вам лучше дать мне пациента, – говорит она.
– Вы что, пытаетесь мне угрожать?
– Нет. Я просто расскажу всё комиссии.
Мы с сестрой тут же прислушиваемся.
Хриза вскидывает брови и тянет за край своего шарфа.
– Простите, я не понимаю.
Марго вздёргивает подбородок. Наступил её звёздный час. Наконец-то все к ней прислушиваются, даже Хриза, даже моя сестра.
– Я видела, как вы пьёте капсулы. А ещё нашла упаковку от них в вашей мусорной корзине. Врач, сидящий на стимуляторах, как только в комиссии узнают, вас закроют! Лишат лицензии, выгонят из медицины! – останавливаться она не собирается. – Все узнают, что вы наркоманка, вас ни в одну больницу не возьмут! Даже утки выносить не разрешат!
Теперь и мне стало нервно. А Хриза слушает с абсолютно спокойным видом. Только ладонь комкает ткань шарфа.
– Если вы не дадите мне пациента, завтра же утром пойду! – Марго откидывает назад волосы и вызывающе смотрит на Хризу.
Я не совсем понимаю, что происходит, но звучит это серьёзно.
Хриза может уступить нас двоих Марго. Просто чтобы та просто прекратила орать. И знаете, я её понимаю. Это даже малая цена за спокойствие.
Но Хриза только пожимает плечами с тем же спокойным видом.
– Вперёд. Только завтра суббота, учтите. В отделении не будет никого, кроме нас.
– Тогда, в понедельник утром! – если Хриза и хотела смутить Марго, то получилось так себе.
Снова пожав плечами, Хриза удаляется с поля боя. Марго, покосившись на нас, с сестрой, скрывается в девятой. Поворачивается в замке ключ.
Свой блокнот и бумажки с записями Хриза так и не подняла.
Я собираю их с пола. Наша врач уже ушла вниз, но оставила открытой дверь. Я нахожу её на лестнице, между двумя пролётами – она опёрлась на перила и смотрит в стену, совсем как Кит.
– Вот, – протягиваю ей блокнот. Сестра повисла над моим плечом.
Удивительно, но Хриза не рассыпает свои заметки снова.
– Спасибо, – у неё обгрызены ногти, только сейчас замечаю. – Ты не скажешь, зачем вы это сделали?
Не скажу, хочу ответить я. Разговаривать о чём-то с Хризой это слишком непривычно. Или, можно сказать, что это всё идея Эды и Ника. Что я сама не знаю, зачем мы спровоцировали Марго. Последнее звучит неплохо.
– Я не знаю, – говорю ей. Сестра фыркает.
– Я не виню вас, если ты так думаешь, – начинает Хриза. – Вы не контролировали себя, я понимаю, но залезть в палату скандального стажёра, ещё и когда в больнице комиссия, это…
– Очень плохо, да? – перебиваю я.
– А сама как думаешь, идиотка?
Хриза устало смотрит мне в глаза.
– Да, очень. Если она, правда, сделает то, что собиралась, наше отделение могут закрыть, и вас увезут в другие больницы. Ты хочешь лечиться в другом месте, Эва?
Хочу ли я?
В другом месте не будет Ника, Эды и Принца. И Ольги, которая любит читать Пруста вслух. И насеста для Птичника. Не будет лабиринта, решётки, да ничего не будет из вещей, к которым я привыкла. И моя сестра, она не захочет переезжать. Здесь все так хорошо к нам относятся, никто не смеётся, не называет меня ненормальной, как было до отделения. Да, есть таблетки и всякая гадость вроде Марго, но это же не главное?
Хризе даже не нужно, чтобы я сказала это вслух.
– Я попытаюсь что-нибудь сделать. Иди наверх, Эва. Ян о вас позаботится.
Послушно поднимаюсь назад. И за закрытой дверью всё равно слышу, как она спотыкается на лестнице.
Ночью Птичник и Хриза снова встречаются у двери.
– Ничего хорошего, – шепчет она. – Нам надо что-то с ней сделать.
– Я говорил, что это опасно, – Птичник снова спокоен. – Если что, будем искать новую работу вместе. У меня есть опыт.
– Спасибо, друг, утешил.
Я бы хотела послушать ещё, но из-за таблеток снова могу спать по ночам. Сон захватывает меня, будто я стала невесомым призраком, как сестра, и уносит далеко от отделения.
Суббота начинается тихо. На завтраке нас всего четверо. Если так пойдёт и дальше, то единственным пациентом останется Принц.
У Ольги синяки на плечах и запястьях. Эда демонстративно не обращает на неё внимания. Я сижу, уткнувшись в тарелку с кашей и не хочу ни во что вмешиваться.
Птичник появляется с утренней порцией лекарств, и Эда спрашивает:
– Когда вернётся Ник?
– К среде. Может быть, – отвечает Ян. – Пей таблетки.
– Выпью, если ты разрешишь нам увидеться с ним, – Эда бьёт меня коленкой под столом.
С Птичником этот фокус не срабатывает.
– Если не выпьешь, поставлю капельницу.
– Ну пожа-алуйста! – ещё пинок. До меня наконец доходит.
– Всего пять минут! Он же адекватен? – подхватываю я. В дверном проёме мелькает чья-то фигура, неужели Марго решила позавтракать с нами?
– Днём да, – Птичник вздыхает. – Сегодня
