брони.
Земин говорил, что когда-то боялся того, что может обитать в темноте?
Плевать на психов и съехавшую крышу, вот это по-настоящему страшно.
Прямого вырубило.
Словно щелчком рубильника.
Тьма.
Беспощадная, жестокая и… всепрощающая?..
Примечание автора:
* — Имеется ввиду отсылка на ритуальные убийства в Ярославле. Погуглите или посмотрите в ютубе. Автор просто до сих пор не понимает, как какой-то школотрон умудрился подговорить своих корешей и пару совсем незнакомых людей на каннибализм, расчлененных девушек и 666 ударов ножом. Скиньте методичку нахуй, чтобы я понял, как это работает.
И да, название их секты "Несущие слово", как и хаоситский легион из "Warhammer 40k" "Несущих Слово", не имеют к моему нику никакого отношения. А то вдруг напридумываете, кто вас знает.
И да, те челики уже с зоны откинулись.
Ходите и оглядывайтесь.
Где-то в окрестностях Марианской Впадины
Ткань мира, ее погребальный саван и праздничное одеяние одновременно, крайне занимательная штука. Она защитным коконом еще не созревшей личинки, отгораживают нутро отдельной части мироздания от всей остальной плеяды миров, бесконечных и неисчислимых, где обитают мириады смертных и бессмертных, что осознанно или нет, существуют под дланью Великой Четверки. Темных богов, что могущественнее всего разнообразия богов, демонов и духов вместе взятых. Привычное нам мироздание появилось из Хаоса. Хаос вызрел во Тьме, а Тьма являлась детищем Четверых.
Они наблюдают за некоторыми пластами реальности, корректируя происходящие в нем события.
Но в большинстве своем, их внимание сосредоточенно на Полигоне, их исконной вотчине, и Чемпионах Четверых. Выдающихся, незаурядных личностях вроде Мертвого, Пророка, Отца Монстров, Кроули и других, с кем вы точно вряд ли захотели бы встретиться лично. Четверо редко вмешиваются в их жизненный путь и в цикл созидания-разрушения миров, где они обитают. Зачем, если на то есть другие боги? Смертные поклоняются им, так пусть они и выполняют то, что от них требуют. А если они этого не делают… то зачем тогда им приносят жертвы и воздают молитвы?
Есть много богов, так же, как и демонов.
Есть Светлые боги, что вроде как должны нести своим последователям доброе, мудрое и вечное. Но далеко не всегда за чистыми и незамутненными лозунгами стоят по-настоящему правильные догматы и идеалы.
Есть Нейтральные, которые просто выполняют свою работу без кровавых вакханалий и без благословленных благодеяний. Ремесленники, путешественники, целители…
А есть Темные. Те, чья специализация варьируется от безобидных краж, до вырезания целых миров.
Но знаете в чем самая интересная фишка?
Большую часть как Добра, так и Зла творят смертные, те же люди, например, без особого вмешательства сущностей высшего порядка.
А иногда поступки этих самых смертных влияют на богов, не сильно, порой даже не заметно, но влияют. Казалось бы, в чем связь между человеком, который вырезал сердца двух миссионеров, собравшихся втянуть его уже в другую секту, и дном Марианской Впадины?* Хороший философский вопрос. И, как на каждый хороший философский вопрос, точного ответа здесь не было.
Простое стечение обстоятельств или нечто большее, произошедшее под едва различимый шелест смеха Четверки, звучащего на самой грани сознания.
Умерла одна глубоководная рыба. Болезненная, уродливая, с вытаращенными бельмами глаз и частоколом наезжающих друг на друга иглообразных клыков. Такое случается, и не сказать, что очень редко.
Но в этот раз что-то определенно пошло не так.
Другая рыба, больше, быстрее, сильнее, которой повезло поживиться холодной склизкой плотью своего дальнего родственника, изогнулась под немыслимым для строения своего тела углом. В ее желудке, где расщеплялось на питательные элементы тело недавно живого существа, зародилось нечто.
Нечто, чего еще не видывал этот мир.
Нечто росло, быстро, стремительно. За несколько минут оно высосало все соки из своего чешуйчатого носителя, пожрало его кости, переварило агонизирующую, корчащуюся от боли биомассу. И, наконец, вылупилось из своего яйца.
Демоны вступили в битву за этот мир.
И пускай их эмиссар еще жалок и слаб, он создаст плодородную почву для вторжения легионов одного из Темных миров, который пережует человечество и выплюнет обглоданный, раздробленный постапокалиптический костяк.
Примечание:
* — отсылка на мои старый рассказы из сборника "Нечто непонятное" — "Ктулхуист" и "Теория о разумности рыб".
Но Ктулху в этом цикле, к сожалению, не будет.
Глава 16. Ответь террором на террор
— Внимание, анекдот!
— Пожалуйста… хватит… просто убей меня…
— Не, я, конечно, это сделаю, но ты же не дослушал, так вот, появился как-то в Зоне Черный Сталкер…
— Нар Отец Монстров. Избранные изречения
Сознание возвращалось с трудом, обрывками.
Хотелось вернутся в темноту.
В ней не было ничего кроме забытья, промелькнувшего за пару мгновений. Не было боли, не было крови и не было чудовищ, способных буквально разорвать человека на части. Безграничный, бесконечный и непоколебимый покой глубокого сна, лишенного даже намека на хлипкую связь с мирозданием, окружающим закуклившегося в собственном сознании homo sapiens-а.
Первым что увидел Прямой, едва его разум сумел внятно анализировать поступаемую через глазные нервы картинку — это лицо Шизика. Уткнувшееся в щиток сползшего шлема мертвое лицо своего друга. Остекленевшие глаза и бледная кожа.
Хотелось курить и разбить костяшки кулаков об холодный бетон стены.
Ярость, гнев и ненависть обезумевшим зверем всколыхнулись в грудной клетке, но лишь затупили клыки об трещины в ребрах и плывущий куда-то вверх взгляд. Болело все что в принципе может болеть.
Обмякшее тело брата по оружию соскальзывает с Прямого. Находит покой на полу, среди загустевшей крови своих друзей. Выжить при попадании пули в голову посреди филиала Ада на Земле и умереть на лестничной площадке задрипанного окраинного городишки. Наверное, это обидно.
И как умереть?
Не от инфаркта, кувалдой влетевшей в одряхлевшее тело, оставив остывающую тушку на попечение щедрой россыпи детей и внуков.
Не в своей постели, среди нагретых простыней и с любимой женщиной под боком, отходя к праотцам в состоянии наиболее приближенном к внутреннему покою и умиротворению.
Да, блять, даже не в жесткой перестрелке всех против всех, спасая корешей, гражданских и раненных. Нихуя подобного, от когтей, мать его, неведомой твари, сука, выползшей из самых мрачных психоделических ночных кошмаров.
На автомате промониторить обстановку, борясь с рвотными позывами.
Никого и ничего кроме мертвецов.
Все как всегда — только ты думаешь, то все отлично и прекрасно, как осознаешь себя посреди тлеющих руин привычной жизни. И как же это БЕСИТ.
Опираясь рукой об стену, принять подобие вертикального положения.
Шатает.
Ноги ватные.
Шизик умер от несовместимых с жизненными функциями повреждений спины. Бронежилет разодрало в клочья,
