Заменит ли юань доллар в качестве мировой валюты? Какую роль сыграют долговые обязательства США перед Китаем? И не возникнут ли противоречия между Россией и Китаем в связи с распространением влияния Китая в Центральной Азии? Ответы на все эти вопросы будут получены не ранее, чем через двадцать лет.
В книге «Стратегическое видение: Америка и кризис глобальной власти» Збигнев Бжезинский, оценивая шансы Китая на мировое лидерство, указывает на важную особенность китайской внешней политики:
«Китай, который неизменно называют наиболее вероятным преемником Америки, обладает впечатляющей имперской родословной и несёт в крови стратегическую привычку к целенаправленному выжиданию, сыгравшему ключевую роль в его многотысячелетней истории успеха».
Вряд ли китайское руководство будет спокойно ждать, когда атрибуты мирового лидера торжественно преподнесут участникам очередного съезда КПК посланцы, прибывшие из столицы США. Особенность внешней политики руководителей Китая состоит в том, что они не пытаются продумать свои действия на несколько ходов вперёд, что в современном мире затруднительно из-за наличия разнообразных факторов, многие их которых далеко не очевидны. Как опытные шахматисты руководители Китая находят наилучший ход в складывающейся обстановке и ждут, какая последует на него реакция, после чего находят новый оптимальный ход. Кажущаяся неторопливость в принятии решений, основанных на тщательном анализе, компенсируется быстротой их реализации, чему способствует централизованное руководство государством. Это та самая «вертикаль власти», которую в России подвергали ожесточённой критике наши «либералы». Однако события на мировых биржах в январе 2016 года показали, что китайское руководство тоже может ошибаться.
В отличие от Китая, в Америке внешнеполитическая элита привыкла просчитывать ходы, но не более чем на два хода вперёд. Вслед за этим отдаётся приказ, механизм приводится в действие, первый успех порождает уверенность в благополучном исходе всего дела, но… Но через какое-то время выясняется, что ситуация складывается не так, как предполагали, и мат противнику становится недосягаемой мечтой.
Одной из причин нынешних успехов Китая Бжезинский считает то, что китайские власти следуют советам Дэн Сяопина, инициатора возрождения страны и превращения её в ведущую мировую державу:
«Китайские руководители <…> руководствуются знаменитой максимой Дэн Сяопина: "Хладнокровно наблюдайте, укрепляйте положение страны; спокойно занимайтесь делами; скрывайте наши возможности и выжидайте; держитесь в тени и никогда не покушайтесь на лидерство"».
Отсюда следует, что нет оснований опасаться агрессивных действий Китая в региональном масштабе, однако кое-кого именно это и пугает. Вот кажется, что реализация проекта «Шёлковый путь» имеет своей целью всего лишь расширение торговых связей Китая с европейскими странами, но где гарантия, что через полтора десятка лет мы вдруг не станем свидетелями незримого присутствия Китая в Центральной Азии и на Ближнем Востоке в качестве регионального лидера? Инвестиции в развитие инфраструктуры на «Шёлковом пути», увеличение доли китайского капитала в промышленности этого региона являются надёжным средством достижения этой цели.
В конце июня 2014 года американский политолог Дмитрий Саймс опубликовал в журнале National Interest большую статью, посвящённую взаимоотношениям США с Россией в связи с событиями на юго-востоке Украины. Здесь тоже речь идёт об опасениях и о Китае:
«С политической точки зрения очень удобно игнорировать вполне реальную возможность сближения России с Китаем, однако с точки зрения стратегии это полное безрассудство. По любым меркам логики, американские лидеры должны считать самой главной проблемой для себя не Россию, а Китай. <…> Украинский кризис будет подталкивать Россию и Китай навстречу друг другу. Но насколько прочным будет это сближение, зависит от политики США и ЕС».
Видимо, политолог не решился уточнить, что именно США и Европейский союз своими действиями в условиях кризиса на Украине словно бы нарочно вынуждают Россию искать экономических партнёров на востоке, и этому уже никто не сможет помешать. Даже если Европа отменит санкции против России, взаимовыгодное сотрудничество России и Китая будет развиваться.
В отличие от китайских лидеров, нынешние власти США не желают выжидать – им нужно всё и сейчас, или хотя бы через год, во всяком случае, до следующих президентских выборов. А тут совсем некстати в их планы вмешивается Китай, демонстрируя всё возрастающую экономическую мощь. И что же с этим делать? Увы, американские политики не в состоянии разработать оптимальную стратегию. Об этом свидетельствует и фрагмент беседы из книги «Америка и мир. Беседы о будущем американской внешней политики»:
Бжезинский: <…> Ассимиляция Китая в международную систему не похожа на ассимиляцию какой-нибудь маленькой страны. Она требует постепенного изменения самой международной системы и переопределения понятия "первенство Америки"…
Игнатиус: Но в мире, где находящийся на подъёме Китай хочет иметь доступ к сырьевым материалам для поддержки своего экономического роста и хочет быть уверенным в стабильности обстановки, разве не станет он естественным соперником Соединённых Штатов? …
Скоукрофт: <…> Если США будут требовать формального признания за ними первенства, дескать, мы – номер один, а все остальные – мелочь (а сейчас иногда приходится слышать такие предложения), то это будет сигнал реальной опасности…
Как видим, политологам не удалось договориться. Бжезинский предлагает некую игру слов. Когда-то он утверждал, что претензии США на мировое господство вполне обоснованы, затем доказывал, что гарантией мирового порядка может быть только лидерство США, а теперь предлагает поискать новое определение первенства Америки, и только затем предложить подходящее место для Китая, чтобы никому не обидно было. Напротив, Скоукрофт и слышать ни о каком первенстве не хочет. Видимо, он предпочёл бы следовать советам Дэн Сяопина – выжидать и не афишировать претензии США на мировую гегемонию.
Какая же роль предназначена России? Скоукрофт не делает никаких прогнозов и не даёт рекомендаций, только указывает на разницу в методах реформирования, которые использовали Россия и Китай:
«Если посмотреть на развитие Китая, нет сомнений, что китайцы при сильном авторитарном правительстве сумели глубоко модернизировать свою экономику. Русские наоборот: сначала модернизировали свою политическую систему, сделали её более демократичной, и в результате России не хватило централизованной власти, чтобы форсировать преобразование экономики».
Вряд ли следует сожалеть по поводу того, что Россия не пошла в 90-е годы по пути Китая. Тогда пришлось бы отдать власть в руки коммунистов, но без российского Дэн Сяопина страна была обречена на прозябание в условиях планово-директивной экономики. Правящая элита выбрала иной путь – максимально быструю раздачу государственной собственности в частные руки. Рассчитывали на пробуждение инициативы и как непременное следствие – на быстрый рост российской экономики. Если не считать увеличения объёмов добычи минеральных ресурсов, ожидания пока не оправдались. Вопреки утверждению Скоукрофта, власть была достаточно сильна, однако основные усилия российских либералов, находившихся в правительстве, были направлены не на подъём экономики. Они делали всё для того, чтобы исключить возможность
