Книга Евангелие от Протона - Антон Якунин

Хлопки один за другим прозвучали со всех сторон. Посмотрев по сторонам, я увидел несколько человек, экипированных в спецкостюмы, лица их были скрыты под шлемами. Они были вооружены. Один за другим они появлялись и подходили к барьеру, и, натыкаясь на него, останавливались.

Судя по их реакции, барьер был тоже не их рук дела. Один из солдат, имеющий нашивку с тремя красными линиями на рукаве, привлёк моё внимание, махнув рукой. Он жестом обвёл пальцем барьер и опустил ладонь вниз, возможно, тем самым он хотел сказать мне, чтобы я его убрал. Я в ответ лишь пожал плечами и развёл руками. Солдат взял в руки пистолет и несколько раз выстрелил в барьер, но не в мою сторону. Гул от попадания по барьеру был сильно громче, чем от ударов кулаками. В какой-то момент ушам даже стало дискомфортно. Гул быстро сошёл на нет, но дальше всё вокруг начало меняться. Солдаты по периметру барьера начали увеличиваться, пока не стали великанами ростом, наверное, метров по сто каждый. Солдат, что был у них главный, с красными полосками на нашивке, наклонился, и его рука обхватила весь барьер. Пальцы смыкались и становились все больше и больше. Всё вокруг начало изменять цвет — сперва всё пожелтело, потом ушло в зелёно-синий оттенок, а после залилось синими и фиолетовыми оттенками, пока окончательно не исчезло. Тишина была вокруг и чернота. Но по-прежнему чувствовалась почва из песка под ногами.

Судя по всему, кто-то или что-то уменьшило сферу-барьер и меня вместе с ней. И хорошо, если это был кто-то, а не просто вышедший из-под контроля эффект от перемещения в пространстве. Ведь если этот процесс не остановится, и я буду уменьшаться и уменьшаться, то рано или поздно я стану частью микромира, и неясно удержится ли мир внутри с его физикой и законами, под воздействием мира снаружи.

Ничего не оставалось как просто лечь на песок и любоваться пустотой и тишиной. Лежал я так довольно продолжительное время, прошёл не один час, прежде чем начало светать. Чернота становилась едва различимо фиолетово-синей, затем бирюзовой, а после белоснежно-белой.

Этот свет не слепил. Я вообще не испытывал дискомфорта. Глазам было приятно. Уши начинали что-то различать помимо шороха песка, какой-то едва уловимый фон. Барьер начинал понемногу мерцать, пока в один момент не исчез. Песок, на котором я стоял, рассыпа́лся в стороны, и я очутился на невысокой горке. Плавно скатываясь по песку, я ступил на что-то твёрдое. Похоже на белоснежный камень, на котором ничего не отражалось; я потрогал его рукой на ощупь он показался тёплым; я внимательно присмотрелся и увидел лёгкое свечение.

Вокруг не было ничего, кроме горы песка, остатков машины на её вершине и меня. Бесконечная пустота в любой из сторон не заканчивалась туманом или дымкой. Я прошёл метров пятнадцать, но картина не поменялась. Возвращаясь к своей горке песка, я заметил, что возле машины перехода кто-то есть. Некое человекоподобное существо внимательно осматривало останки машины. Я окликнул существо, но оно, кажется, не заметило меня, во всяком случае не обратило на меня никакого внимания. Я пошёл увереннее. Это существо не было похоже ни на что, что доводилось видеть мне ранее. И дело даже не в форме или цвете. Здесь было нечто необыкновенное. Смотря на него в упор с некоего расстояния, я мог спокойно описать и форму, и цвет, но это описание теряло всякий смысл и актуальность спустя некоторое время. И нет, дело было не в том, что оно менялось, здесь менялось моё восприятие этого существа. Оно менялось, будто бы в моём воспоминании. Было такое чувство, что моя память попросту не способна воспринимать эти формы и цвета, и как следствие не могла их должным образом запомнить.

На удивление, существо не вызывало страха или какого бы то ни было отвращения. Напротив, оно располагало и манило. Взобравшись на холм из песка, я поздоровался:

— Привет, — сказал я первое, что пришло в голову,

— Бззззззз-ууууу, — существо издавало звуки, напоминающие звук электрической дуги,

— Надеюсь, что это приветствие, — вслух подумал я,

— Приветствие, — произнёс очень знакомый голос, и в голове начали всплывать воспоминания, одно за другим,

— Меня зовут Антон, — спокойно произнёс я и машинально протянул руку,

— Меня зовут бз-у-у-у-и-и-и-у-у, — произнесло существо, и в его имени я расслышал некоторую мелодичность среди электрического гула,

— Боюсь, я не смогу повторить ваше имя, но если вы позволите, я буду называть вас… Бз-з-з-з, — прожужжал я,

— Вполне устроит, тем более что здесь никого больше нет, любое обращение будет восприниматься, как обращение ко мне, — этот голос был знаком, казалось, с самого детства, но я так и не понял чей он.

— Ваш голос мне кажется очень знакомым,

— Я использую языковую модель, в том числе и голосовую, основанную на вашей памяти, не исключено, что это создаёт иллюзию схожести с тем, что вам уже доводилось слышать.

— Я здесь, по всей видимости, по вашей воле,

— Верно, — ответило существо,

— И для чего?

— По ряду причин: во-первых, вы неплохая модель з — з-з-уз-з-з-у-у-у-у-з, а во-вторых з-з-зу-зу-зу-зу-з-зу-у-у-у,

— Простите, я ничего не понял, кроме модели,

— Я считаю, — продолжило существо, — что всем нам полезно продолжить сотрудничество. Несмотря на то, что ваша итерация начала развиваться в неправильном направлении, в вас есть некоторое у-у-у-з-з-зу-зу-уз, которая ещё может дать хороший результат.

— Снова это гудение на самом интересном месте, — перебил я,

— Вы набор множества функций, часть бесполезны нам, часть вредны, но есть функции, которые нам помогают понимать поток,

— И чем могу быть полезен? Особенно сейчас, когда я почти потерял связь с реальностью, и не уверен в том, что всё это, — я развёл руками, — не плод моего воображения.

— Могу заверить вас, что всё это реально и даже то, что нереально — реально по определению. Вы проводите грань между областями определения, разделяя и создавая иерархию с зависимостями определений друг от друга, что на мой взгляд, скорее ваш недостаток, чем достоинство.

— Вы хотите сказать, что разделять реальное и нереальное, то бишь вымышленное или виртуальное, есть ошибка?

— Ошибка, это когда ничего и никак, всё остальное есть процесс и, как следствие, развитие по одному из векторов.

— Мне сложно это принять, я бы не хотел быть виртуальным,

— Так вы и не виртуальны, а если бы и были, что в этом плохого?

— Ну хотя бы то, — я задумался и, казалось, погрузился во внутренние размышления на целую вечность,

— Лишь страх, что есть