Книга Что, если мы утонем - Сара Шпринц

– Хм. – Я попыталась было улыбнуться, но вышло жалко. Резкий запах ударил в нос, едва мы вошли.

В зале собралось человек сто, однако царила гробовая тишина. Был слышен гул вентиляции на потолке. Я взглянула на бледные, застывшие лица сокурсников, беспомощно обращенные в сторону тьюторов и преподавателей, и затем – на секционные столы. Было очень холодно, холод забирался через воротник и рукава халата, и я продрогла. Мои кроссовки мягко скрипели на кафельном полу. Когда я проходила мимо длинного ряда металлических моек, от пропитанного формалином воздуха начало резать глаза, резкий запах разъедал слизистую.

Дыши ртом, Лори. Об этом часто пишут в книгах. Первые пять минут всегда самые трудные. Дальше становится легче.

Проходя мимо первых столов, я сглотнула. Они были накрыты белоснежными простынями, под которыми угадывались человеческие тела. Не пластмассовые муляжи, а настоящие человеческие тела. Когда-то это были реальные люди. При жизни они добровольно завещали свое тело университету, но от этого не перестали быть людьми. Наоборот.

Киана нашла Сэма возле задних столов, где он беседовал с поклонницей МакДрими и еще одним студентом из нашей группы. Я на деревянных ногах подошла ближе.

Киана тотчас обняла Сэма, а я сделала вид, что пытаюсь куда-нибудь пристроить свой атлас. Главное, что ему не пришло в голову поприветствовать меня таким же способом. Лучше, чтобы он вовсе не смотрел в мою сторону. Сердце колотилось.

Соберись, Кавэль. Если он может здесь стоять, то и ты сможешь.

Я так и не написала ему, но и номер не стерла. Интересно, он рассердился? Или обиделся? Я нашла себе местечко возле стола среди других студентов и, пока преподаватель здоровалась с нами, снова взглянула на него.

Не надо было этого делать. Сэм смотрел прямо на меня своими цвета океана глазами. Казалось, он и не переставал смотреть.

Я тут же отвернулась, стала разглядывать белую простыню, изображая интерес. Тут меня снова затошнило. Как, черт возьми, я буду здесь выживать?

Беспомощность разливалась по всему телу, по всем сосудам, а вместе с ней – иррациональный страх. Это всего лишь университет, уговаривала я себя. Со мной ничего не случится. Нужно спокойно дышать. Заставить сердце биться ровнее. Но нараставшая паника не ослабляла свою железную хватку.

Нужно как-то отвлечься. Послушать, что ли, преподавателя, потому что пока до меня не дошло ни слова. Но тут заговорил Сэм, он стал объяснять, как вскрывать тело.

Я не желала этого видеть. Достаточно было лишь представить, и голова уже начинала идти кругом.

Мои сокурсники стали натягивать одноразовые перчатки и снимать простыни. Только я стояла как вкопанная. По всему залу раздавался шелест пластиковой пленки, запах формалина становился все невыносимее. Глаза горели и слезились. Возможно, не только от формалина.

Увидев обнаженный труп, я ощутила потребность схватиться за что-нибудь. Я ни разу в жизни не видела покойника. Кроме…

Колени стали ватными, но я приказала себе дышать ровно. Все происходящее было важно для изучения анатомии. Я должна была сконцентрироваться на основных моментах. Решить для себя, что это интересно и захватывающе. У других ведь получалось.

Но не у меня. Горло продолжало сжиматься. Не знаю, что там говорил Сэм. Я перестала его воспринимать. Я слышала лишь белый шум, меня бросало то в жар, то в холод. Пульс грохотал в ушах. Мне нужно было выйти. Сейчас же, немедленно. Я не могла больше оставаться здесь, в этой комнате, где смерть вытесняла собой все настолько, что было трудно дышать.

Или хотя бы присесть…

Увидев, что я стала оседать, Сэм с тревогой посмотрел в мою сторону. Взгляды других тоже были устремлены на меня. Я видела, как он говорит что-то, но звука не было. Уши словно заложило ватой. Вокруг все было как в густом тумане.

Меня прошиб холодный пот, сердце готово было выскочить из груди. Я схватилась за холодный металл, но это не помогло. Стены придвинулись, угол обзора сузился. Все происходило как при замедленной съемке и все же слишком быстро. У меня не было ни малейшего шанса.

Кто-то подхватил меня. Сэм одним прыжком оказался рядом.

Тяжесть в груди отпустила. Пока я падала, стало легче. Я слышала голоса, я чувствовала руки.

Потом я провалилась в темноту.