К 9 я приехала в вуз. Кое-какие группы 1–2 курса уже вышли на учебу, старшие курсы появятся через пару дней. Первый курс, со своей еще детской непосредственностью и школьными привычками, окружили меня в коридоре, занялись расспросами: как я провела каникулы, когда им поставят в расписание мои лекции, что мы будем учить и прочее. Я «вырвалась» из кольца первокурсников, наконец-то попала на кафедру, где собрала все нужные документы: экзаменационные билеты, ведомости, положение о пересдачах, бланки ответов. В комиссию входили заведующая кафедрой, я, наша коллега Марина Иосифовна, доктор филологических наук, и представитель ректората. Уже после того, как мы расселись, пригласили студентов, этот самый представитель появился, на ходу скинув пальто на заднюю парту. Именно этого представителя я и хотела. И в комиссию. И в свою постель.
Герман сел с краю, рядом с Ольгой Валентиновной, обаятельно улыбнулся моим коллегам и произнес речь бюрократического содержания, смысл которой сводился к следующей мысли: «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались… но вы хрен сдадите!». Студенты вяло вытянули билеты, и поплелись готовиться. Герман что-то с равнодушным видом набирал в телефоне, Ольга Валентиновна в этот момент о чем-то жаловалась ему на ухо (я, кстати, сегодня на кафедре узнала, что Ларин Герман Александрович теперь самый любимый проректор у подавляющей части вуза, так как он совершенно по-другому вел дела: не давал отписки от запросов, а разбирался в каждом случае отдельно, при этом крайне серьезно). Марина Иосифовна, бабуля 74 лет, свою очередь, шепотом докладывала мне про своих правнуков и про то, как она готовится к юбилею. Я уже почти начала засыпать от монотонного шепота профессорши и звука шарканья шариковых ручек студентов, как телефон уведомил о поступлении смс. «Я тебя хочу» значилось в нем, и было очевидно, что написал его сидящий рядом мужчина, который с абсолютно непроницаемым лицом записывал в свой ежедневник жалобы Ольги Валентиновны.
— Как ваши дела, Герман Александрович? — специально обратилась я к мужчине.
Он повернулся ко мне, и нужно было видеть этот взгляд… Стало очевидно, как его дела, о чем он думает, и в каких позах я у него в голове. Красноречиво ответив мне голодным взглядом, Герман ответил спокойно:
— Спасибо, Лариса Геннадьевна, у меня все хорошо.
И вернулся к выслушиванию Ольги Валентиновны, делая пометки в блокноте. Ах, так? Я начала быстро набирать смс: «Сегодня мне снилось, как я делала тебе минет». Но выдержка мужчины не знала границ, он прочитал сообщение, повернулся ко мне и просто… улыбнулся. Улыбнулся! Я постучала ручкой по стулу, привлекла этим только внимание студентов. Ну, тоже полезно, кое-кто пытался списывать, но этот звук заставил его судорожно спрятать телефон в карман. Ответ пришел через пару минут: «Мне еще не такое снится». Хм, заинтриговал. Но уже истекли полчаса, данные на подготовку к ответу. Первый студент хотя бы немного был подготовлен, но был чрезвычайно косноязычий, и слушать его было одно мучение. Второй пел, как соловей, но совершенно не по теме билета. Третий пришел на удачу, и честно признался, что «не думал, что все будет так серьезно». Я молча слушала, Герман активно задавал вопросы. Я отметила, что он неплохо разбирается в предмете. Хотя, наверное, это умение всех опытных ученых — максимально быстро вникать в суть любого вопроса.
Очередь дошла до Соловенковой. Той самой дочери депутата. На последней пересдаче она громко жевала жвачку, рассматривала свои ногти, увидев вопросы в билете, бросила его на стол и удалилась. Сегодня она была менее смелой, но, как я видела, пару раз доставала телефон из бюстгальтера. Я решила не обращать на это внимание, я все ровно не верила в ее интеллектуальные способности. После того, как девушка села перед нами, открылась дверь, и в аудиторию ввалился незнакомый мне мужчина.
— О, это я во время, — выдал мужчина и целенаправленно двинулся к нам.
— А вы, простите, кто? — недоуменно спросила Ольга Валентиновна.
— А я депутат облдумы, моя фамилия вам должна быть известна, — самоуверенно заявил мужчина. — О, Герман Александрович!
Г ерман поднялся, пожал ему руку, и жестом пригласил присесть.
— Добрый день. Присаживайтесь. Ваша дочь как раз готова отвечать. Пожалуйста, — сказал Герман девушке.
Я вспомнила, что Ларин говорил мне, что позовет депутата послушать, но не думала, что тот на самом деле явится. Девушка более менее уверенно начала говорить, под довольные кивки папаши, но… Но говорила совершенно не по теме.
Я остановила девушку:
— Елена, у вас в билете вопрос «Словари как источник изучения русского языка». В этом вопросе следует рассказать о том, что такое словари, дать их типологию…
Меня прервал депутат:
— И что? И что, я вас спрашиваю? Девочка учила!
— … А вы рассказываете о типах словообразовательных значений слов. Это совершенно разные темы, — не обращала я внимание на слова депутата.
— Эй, что она себе позволяет? Прерывает ребенка! Не дает сказать. Куда вы смотрите?! — заорал депутат.
Герман спокойно ответил ему:
— Преподаватель вполне обосновано остановил ответ. К вопросу билета все сказанное отношение не имеет. Я попрошу вас слушать молча, или покинуть аудиторию, — и равнодушно посмотрел на студентку. — Первый вопрос вы не знаете. Переходите ко второму. Только сначала зачитайте вслух его формулировку.
— «Струк-ктурные тип-пы р-русских п-предложений…» — запинаясь прочитала Соловенкова.
— «…Общая характеристика», — закончил за нее Герман. — Мы вас слушаем.
Девушка посмотрела на отца, потом опустила голову и замолчала. Тишина затянулась.
— Лена, давайте начнем с простого: есть простые и сложные предложения, — начала я, пытаясь помочь девушке.
— Прекратите! Вы слышали? Эта, — депутат ткнул в меня пальцем. — Сбивает мою дочь. Постоянно! Она постоянно ее терроризирует. И я докопался до правды: это зависть! Это банальная зависть! Я все про вас знаю, Бергина! Вы вечно докапываетесь до успешных девочек, особенно замужних. Что, своей жизни нет, так и другим не даете?!
— Прекратите, не выставляйте себя в глупом свете, — все так же спокойно парировал Герман. — Лариса Геннадьевна - высококвалифицированный специалист, и ей нет дела до семейного статуса студентов.
— Да вам то откуда знать?! Я вас уважаю, но вы тут человек новый. А на нее я буду жаловаться! Она жизнь многим девочкам попортила. Потому что мужика нет! — разъяренно орал депутат.
— Лариса Геннадьевна — моя невеста, — спокойно ответил Герман.
— О… — опешил депутат. — О. Я не знал. Я… Я. Я если б знал, то никогда бы.
Я попыталась подражать Герману, сделав такое же непроницаемое лицо, и только судорожно поднимающаяся грудь могла указать на мое волнение.
— Вы будете отвечать? — обратился Герман к студентке.
Та отрицательно покачала головой.
— Итак. В билете два вопроса. Ни на один из них студент не ответил: на первый вопрос было сказано о словообразовании, хотя нужно было о словарях. На второй вопрос студент отвечать отказался. Оценка за экзамен — «неудовлетворительно». Есть возражения? — спросила Ольга Валентиновна, заполняя протокол.
