class="p1">Понятия не имею, почему при этих словах я посмотрела на Айка, который как-то довольно улыбнулся. Однако, меня больше интересовали собаки. Я не слишком винила их, и теперь у меня был другой запах, другая внешность, другой голос. Но ксалоты всё же отличались от земных собак: с ними можно было установить ментальную связь хозяина и зверя, когда при определенном усилии, хозяин передавал свои мысли зверушкам и даже видел образы, которые видят они. Дело это было нелегкое, но возможное. К тому же у нас с ними был целый кодовый язык. Я бы не была генералом объединенного Межгалактического флота, если бы даже своих собак не научила боевым командам. Они умели приносить и находить, все что я им скажу. Находили взрывчатки, прослушивающие устройства, яды и наркотики. Знали больше тысячи предметов и слов, знали, как можно оставаться тихими, красться бесшумно, нападать на противника вдвоём.
После того, как ллири Анхат Майр закончила тискать меня, а собаки — Айко, мохнатые, наконец, обратили на меня внимание. Я подозвала их к себе на нашем кодовом языке, и заглянув к ним в глаза, установила ментальную связь, показав, что я — это я. Просто в другом теле. Два осторожных черных кожаных носа принюхались ко мне, вопросительно шевелили бровями, глядя то на друг на друга, то на ллири Анхат, и что-то про себя ворчали. А когда до них, наконец, дошёл смысл моих ментальных сообщений, меня снесло взвизгивающим и пищащим пушистым клубком из шерсти, виляющих хвостов и огромных лапищ, пытающихся влезть мне на ручки, хотя я итак валялась на белом ковре.
«Мама! Мама!» Слышала я их ментальные повизгивания и счастливо смеялась.
Краем глаза я снова поймала взгляд довольного Айко, который объявил, что удаляется до момента отправления в следующий пункт назначения. Грешным делом у меня промелькнула мысль отчалить без него, но в этот момент он настолько пронзительно посмотрел на меня, что по всему моему телу пробежали мурашки, приятно заканчивая своё путешествие где-то в волосах.
«Даже не смей!» Проник он мне в голову.
Наверное, научился у Йера. Не помню, чтобы раньше он умел такое.
Он злобно зыркнул на Эйнара, так что у того вновь слегка задымилась футболка, и исчез.
Команду, которую снарядил со мной Терон я отправила по домам, поскольку все были с Тиграра. Собраться, всё рассказать семьям и немного отдохнуть. Со мной остался только Нари, у которого давно уже не было ни родственников, ни семьи.
— Пойди хотя бы повидайся с друзьями.
— Завтра. — Многозначительно ответил тот.
Ллири Анхат тоже отправилась восвояси.
— Надо будет купить ей какой-то хороший подарок. — Сказала я себе под нос.
Лиси и Джей были ещё относительно молодыми псами, поэтому с Эйнаром никогда не встречались.
Я совершенно не планировала привязываться к кому-то, и тем более — заводить питомцев, но однажды, после успешной битвы с ахви, как раз той, в разгар которой мне позвонил Эйнар в последний раз, я взяла недолгий отпуск, чтобы отдохнуть в горах Кенерийского континента. Это была не испорченная цивилизацией гористая земля, покрытая лесами с огромными деревьями, с изумрудными и бирюзовыми озерами, степями и табунами скачущих по ним лошадей, наполненная ветрами и пением птиц.
Редкие деревни были разбросаны то тут, то там. Ахраги искали здесь избавления от городской суеты, медитаций, простого труда на земле. Кто-то разводил лошадей и овец, чья шерсть очень высоко ценилась у нас, кто-то — ксалотов. Кстати, и из их шерсти некоторые умелицы вязали прекрасные теплые и пушистые свитера, один из которых я приобрела буквально за день до своего знакомства с маленькими, ещё слепыми щенками — Лиси и Джеем.
Я протоптала пешком около пятнадцати километров от одной деревни до другой, где планировала заночевать. Здесь было совершенной нормой — просто постучать в деревенский дом, попросить воды, еды и ночлега. Здесь было безопасно останавливаться и безопасно впускать в свой дом незнакомцев. Это было лекарство для души.
Континент не принимал людей со злыми помыслами. Такой человек просто не мог пройти по нему, ломая и вывихивая ноги, спотыкаясь и падая. Путешествие в тех условиях, что создавала ему эта земля, становилась сущей пыткой.
Меня Кенерейя любила. Я всегда чувствовала себя здесь дома, путешествовала легко и не замечала усталости. Сначала я хотела постучаться в один из домов, где уже была раньше, но рука моя сама опустилась, а ноги пронесли дальше, к самому крайнему и не очень ухоженному дому на выходе из деревни. Дверь открыл престарелый суровый ахраг. Конечно, он был бывшим воином, ушедшим на покой, как же иначе.
— Проходите, генерал, я ждал вас. — И этот меня знал. Я улыбнулась, но он не ответил на мою улыбку. — Я уже постелил вам в задней комнате.
— У вас есть дар предвидения?
— Когда живешь на Кенерейе, тебе не нужен дар предвидения. Ты просто начинаешь чувствовать всё, что происходит в пространстве, становишься с ним единым.
Он поставил передо мной еду.
— Спасибо.
Пока я ела он ушёл. А когда всё убрала и собралась идти спать, он снова появился.
— Тебя ждал не только я, генерал.
Я задала немой вопрос, а старец поманил меня рукой.
Выйдя на задний двор, я увидела их. Два маленьких пищащих колобка отчаянно скулили и жались друг к другу.
— Сегодня утром. Их мать спустилась с гор, родила их прямо здесь и тут же ушла.
— О, нет, почему?
— Кто знает? Обычно ксалоты — хорошие родители, но иногда так делают, если их потомство предназначено для кого-то особенного.
— Она подарила вам своих щенков и просто ушла? — Я удивилась еще больше. «Хорошая» мать.
— Не мне. Тебе!
— О, нет. Я не могу. Нет.
В этот момент слепые щенки принюхались и повели носами в мою сторону. Я замерла в надежде, что всё это шутка и они меня не заметят, но два комка вдруг встали и поползли в мою сторону.
— Слушайте, это просто из-за свитера. Я купила его вчера на ярмарке в Тигво. Он из шерсти ксалотов. Они думают, что я их мать, возможно.
— Ты и есть их мать теперь. — Лицо старца словно было высечено из камня, и ни одни мускул не дрогнул на нем. Хотя я всё ещё надеялась, что он всего лишь робко пытается найти вариант, кому он мог бы пристроить двух будущих троглодитов.
— Оставьте их себе. Они скрасят вам досуг, и по хозяйству могут помочь.
В этот момент щенки дошли до моей ноги и начали карабкаться по ней вверх с отчаянным сопением.
— Они
