руках вот здесь, в этой комнате. Я должен был показать ей, где мы сможем всегда находиться вместе, пригласил её сюда впервые. Она подошла к подъезду, где я должен был открыть дверь домофона и встретить её. Я немного замешкался, и она, обнаружив, что дверь открыта, решила подняться сама. Тут я выхожу из комнаты и вижу, что Лина у самой моей площадки полулежит, ухватившись руками за прутья перил, а её правое колено упирается в ступеньку лестницы. Я подхватил её под руки и осторожно завёл в комнату, положил на тахту, расстегнул плащ и верхние пуговицы кофты, высвобождая грудь. Тут же вызвал скорую помощь. Лина была слаба и едва дышала. Врач, молодой парень, осмотрел её, послушал сердце, замерил давление и срочно вызвал «Кардиомобиль». Приехала специальная бригада, занимавшаяся сердечными заболеваниями, и увезла Лину в центр. Вечером её не стало. Отошла моя Линочка в мир иной.
— Это было пять месяцев назад, — произнёс он после паузы…
А перед самым моим уходом, словно спохватившись, сказал: — Юра, а ведь хорошо, что тогда тебе Шахлар не дал открыть месторождение. Эти нынешние нувориши так охочи до золота, что вмиг растащили бы. Кстати, что с Шахларом, как он там поживает?
— Нет Шахлара, — ответил я ему, — восемьдесят лет исполнилось, отметил, и умер.
— Ну, вот видишь, и, как в песне поётся, «тайну свято сохранил» для других поколений. Так что не обижайся, Юра, на него.
— Да я уже и не обижаюсь, — произнёс я.
Последняя запись Игоря Юльевича
«Линочка, прелесть моя, дивная нежная Ева! Передо мной твоя фотография. Я целую её, как только просыпаюсь. Я всё время думаю о тебе, и, глядя в твои голубые глаза с поволокой на фотке, разговариваю с тобой, как когда-то ты разговаривала с моей фотографией, ожидая меня. Разница только в том, что я-то к тебе непременно приходил, а ты ушла… навсегда.
И тяну я из памяти нить
Недалёкого пылкого прежнего…
Моя милая, кроткая, нежная,
Мне бы голову только склонить,
На колени твои склонить.
л ю б и м а я…»
P. S.
ЧУДО ИСЦЕЛЕНИЯ
Клочья тумана, как отары овец, разбрелись по склонам гор, поверх этих дымообразных туманных скоплений проглядывались заснеженные вершины Тяньшаня. Была средина лета. Мы сидели на скамейке у горной речки. Деревья по берегам раскудрявились, природа по-летнему похорошела, озеленилась.
— Я выполнил твоё пожелание, Игорёша, — говорил я Игорю Юльевичу. — Я использовал твои дневниковые откровения в своём новом рассказе, а теперь, когда увидел тебя и прошло моё изумление (Ещё бы, ведь ты явился буквально с того света!), испытываю угрызения совести за то, что сделал. Теперь ты мог бы и сам написать потрясающую историю вашей любви — любви дивной Евы и отрока Адама. Пришлось, конечно, кое-что домыслить, особенно в диалогах «Он и Она», иначе не получилось бы цельного изображения ваших отношений. Говорю, а сам всё ещё не верю, что это ты передо мной. Извиняюсь же за то, что удивительно скоро написал этот рассказ, будто спешил распрощаться с вами. Но это только усиливает мою радость от встречи с тобой..
— Да не мучай ты себя угрызениями, Юра, мы безгранично счастливы с Линой от того, что остались живы и вновь вместе, теперь уже навсегда, — утешал меня Игорь Юльевич…
* * *
В сибирском городе при медицинском институте в своё время был организован научно — исследовательский «Онкоцентр», в котором собрались медики-энтузиасты, одержимые идеей покончить, наконец, с болезнью, которая стала всеобъемлющей и беспощадно поражающей людей планеты. Двадцать лет они трудились над этим. Начинали, будучи ещё молодыми и малоопытными работниками, а теперь стали уже зрелыми людьми и прекрасными специалистами. Их труд оказался не напрасным, дело увенчалось успехом. Радиохирургия протонного пучка тяжело заряженных частиц атома водорода стала основой уникального метода избавления от раковых образований в организме. Работы завершались. Осталось только убедиться в окончательном успехе, закрепить то, что было наработано.
Профессор Дымов, объезжая онкологические центры и хосписы, внимательно просматривал истории болезни пациентов с той целью, чтобы отобрать таких больных, которых можно, разумеется с их согласия, подвергнуть воздействию целебных «протонов» для уничтожения рака.
По чистой случайности, а может «божественному проведению», Игорь Юльевич попал в число тех больных, которые заинтересовали Дымова. И как человек решительный и сознающий, что уже «обречён», он дал согласие на эксперимент. Его увезли в сибирский центр исследования. Подготовили и прооперировали, операция длилась чуть более получаса, причём, по его словам — «физически не ощутимая», — «Меня больше волновала психологическая подготовка к эксперименту, чем сама операция», — говорил он. И через двадцать дней восстановительного периода он почувствовал себя практически здоровым. Ещё месяц за ним амбулаторно наблюдали медицинские эскулапы центра, после чего выпустили в «большой мир» для дальнейшего «прохождения жизни», конечно же, под зорким вниманием специалистов.
Прошло ещё полгода. С Линой он мысленно распрощался, ибо был уверен в её смерти. Ведь он тогда позвонил в дежурную часть скорой помощи, а потом и в кардиоцентр, где ему чётко сказали, что пациентка по имени Лина скончалась не приходя в сознание. Игорь Юльевич смирился, и почти в то же время сам оказался в больничной постели.
Сразу же после выздоровления решил пойти в церковь и поставить свечку за упокой рабы божьей Лины как раз в годовщину её смерти.
Каково же было его удивление, когда его взгляд выделил среди прихожан женщину, которая в числе других слушала песнопения хора и крестилась во время церковной службы. Это была Лина. Они встретились взглядами и едва не потеряли сознание. Произошло чудо, которое сделало их снова неразлучными. Оказалось, что в тот роковой день, когда «скорая помощь» увезла Лину, умерла не Лина, а «Полина», о чём и доложила по телефону Игорю Юльевичу дежурная медсестра.
А с Линой случился инсульт. Произошла острая гипоксия головного мозга. У неё отнялась правая половина тела, и она лишилась дара речи. Очень медленно она под наблюдением врачей отходила от паралича. Но постепенно кровообращение наладилось, суставы оживились, восстановилась и речь. Тогда Лина узнала, что почти одновременно с её недугом, Игорь Юльевич заболел неизлечимой болезнью, и был отправлен в хоспис…
* * *
Каждый год 19 января в день Святого Богоявления — крещения Иисуса Христа я, как и многие горожане, приходил в церковь Святых апостолов Петра и Павла за святой водой. Брал я с собой пятилитровую бутыль, хотя знал, что достаточно и малой доли освящённой
