дна этого бассейна в ещё недавно новом платье от Версаче. Как ни крути, но я буду красивая в нём.
Абсурд, полный абсурд.
Глава 14. "Больница"
Наташа
Первое, что слышу это звуки датчиков. Они где-то слишком близко возле моей головы. Звук настолько противный, что я мгновенно чувствую головную боль.
Она адская. У меня ещё никогда так не болела голова. Глаза мои закрыты и я слишком сильно устала, чтобы их открывать. Поэтому после неудачной попытки их открыть, я снова погружаюсь в темноту.
Следующее пробуждение приносит ещё больше боли.
Болит реально всё тело. Но голова сильнее всего. Меня что головой об пол били с десяток раз? Что ж оно так болит то всё?
Кроме датчиков ничего не слышу. А мне так хочется посмотреть на обстановку вокруг. Где я?! Как сюда попала?
Воспоминания ещё не восстановились. Я абсолютно ничего не помню, что со мной произошло вчера. Ну, или это уже сегодня?!
Чтобы хоть немного приоткрыть глаза, приходиться приложить все усилия. Такое чувство, что на глаза налили свинец. Каждые шевеления опять-таки приносят боль.
Та, что со мной?!
И всё-таки я пробую открыть глаза, и у меня получается. Правда, совсем ненадолго. Всего пару секунд и они снова закрываются.
Я мало, что успеваю увидеть. Только больничную палату, а ещё несколько букетов цветов.
— Доктора. Срочно, — кричит знакомый голос.
Я этот голос узнаю при любых обстоятельствах. Всегда. А ещё через секунду, чувствую тепло её ладошки.
Мамочка. Родная. Она тут.
Приятные прикосновения её руки на несколько секунд снимают мою боль.
Материнская любовь лечит, — говорила мне всегда мама.
Но этого волшебства хватает ненадолго. Шум в палате становится сильнее, и я начинаю кричать.
— Тише. Выключите эти звуки. Ааа, больно.
Паника. Она меня пожирает. Темные круги плывут перед глазами. И я кричу. Осознанно или неосознанно. Но очень громко.
Сколько длится, это я не знаю. Но в какой-то момент, просто отключаюсь. Снова ничего не чувствую.
Ну, и третье моё пробуждение, происходит уже более-менее нормально. Боль в голове присутствует, но не такая сильная. И я с легкостью могу открыть глаза.
В кресле вижу спящую маму. Она скрутилась калачиком и уснула.
— Мамочка, — голос мой севший и как будто вовсе не мой.
Мама открывает глаза, и как только видит, что я смотрю на неё, моментально подбегает ко мне.
— Доченька. Родная. Как ты нас напугала.
— Воды…
В горле у меня пересохло, и жажда, это единственное, что я остро ощущаю.
После того, как я выпила два стакана воды, я наконец-то почувствовала себя хорошо. Головная боль притихла. И единственное, что осталось, это слабость во всём теле. Но она не причиняла боли.
— Как я тут оказалась? Что произошло?
Мама вкратце рассказывает, то, что ей известно от других. Что, будучи на вечеринке, я много выпила и упала в бассейн. При падении ударилась головой об его край. А ещё, что в моей крови найдены наркотики. И полиция, хочет со мной поговорить, чтоб узнать, было ли это несчастным случаем или же меня кто-то толкнул.
От последней фразы, мурашки прошлись по телу.
Меня кто-то толкнул? Быть этого не может. Что я плохого могла сделать кому-то?
В проёме двери появляется медсестра, и говорит, что со мной хочет пообщаться полиция.
— Я не понимаю, — говорит озадаченно мама. — Если это случайность, почему полиция хочет поговорить с тобой так срочно?
— Я не знаю мама. Я на самом деле ничего не помню.
И тут я не вру. Последнее смутное воспоминание, это как я кружусь перед зеркалом в новом белом платье. Оно великолепно. Моя стройная фигура смотрится в нём шикарно.
— Мам, а как долго я нахожусь в больнице?
— Натусь, ты в больнице три дня. Два с которых, ты пробыла в коме. Вчера же ты пришла в себя.
— Ясно, — всё, что могу сказать.
Ведь, по сути, мне вообще ничего не ясно.
Воспоминания какие-то размытые и не точные. Я помню, что бросила Мишу. Помню девичник Сони. Помню свадьбу. Помню, что меня взяли в команду чирлидеров. Но вот как-то ничего не помню с тренировок. И вообще ничего не помню с вечеринки. Сплошные пробелы в голове.
Доктор сказала, что память должна восстановиться со временем. У меня амнезия из-за сильного сотрясения мозга. Но может быть и такое, что я ничего не вспомню.
— Здравствуйте, Наташа. Меня зовут Екатерина Лозко. У меня есть всего несколько вопросов к вам.
— Хорошо. Я не против.
— Мы быстро. Не хотелось бы вас переутомлять, после такой сильной травмы.
— Всё в порядке.
— Скажите, что вы помните с вечеринки?
— Вообще ничего. Пробел какой-то. Я лишь помню, как дома примеряла своё белое платье. А дальше, словно ничего не происходило. Дом, зеркало и платье. А теперь больница. Вот такая очередность в моей голове.
— Хорошо. Вы большая молодец. Скажите, ещё одно. Почти все участники вечеринки, которые видели ваше падение в бассейн, говорят, что вы упали в него сами. Это так?
— Я не знаю. Не помню.
— Понимаете. Дело в том, что у нас есть признание, одного молодого человека. И он утверждает, что толкнул вас в бассейн.
Я ничего не понимаю, с того, что рассказывает мне младший следователь Лозко. Какой-то парень признался, что толкнул меня в бассейн сам. Притом, что все утверждают обратное.
Зачем человеку себя оговаривать?!
— Имя, Гордей Горский вам о чем-то говорит?
Я напрягаю свою память. Пытаюсь вспомнить это имя или фамилию. Но абсолютно, ни одного воспоминания не проскакивает.
— К сожалению, не помню я такого человека. Если б вы мне фото показали. Возможно, я бы сказала точно.
— Фото у нас нет. Но именно в его доме проходила вечеринка. И этот молодой человек, сейчас в коридоре больницы. Если вы хотите, мы может его позвать. Тогда вы сможете точно сказать, он ли вас толкнул.
— Я не против, — говорю совершенно спокойным голосом.
— Наташа, может не стоит? — вдруг говорит мама. — А вдруг он опасен? Сам же говорит, что толкнул тебя.
— Мама, не придумывай. Пригласите его.
Пока следователь ходила за молодым человеком, я попила воды, съела банан. Голод, как-то пришел ко мне неожиданно. До этого мне вообще не хотелось есть, а за эти пять минут, мой живот начал нещадно урчать.
Как только следователь уйдет, я попрошу, пусть принесут мне поесть.
Когда в палату вошли двое, я не сразу смотрю на них. Екатерину Лозко, я уже знаю. А вот второго, походу нет.
Я перевожу взгляд, и изначально
