— Мы сделали для него хороший гроб, — с удовлетворением сказал мистер Рассел. — Признаться, я сначала сомневался, правильно ли мы делаем, ведь человек — не из нашего прихода. Но падре сказал, что «беднягу надо похоронить подобающим образом». Так что я взялся все организовать и постараюсь, чтобы все прошло спокойно и без проблем. Конечно, стоило бы найти шестерых носильщиков, но я бы не успел сделать это вовремя. А в нашем случае, как я понимаю, чем быстрее мы похороним беднягу, тем лучше. Поэтому я предложил использовать специальную тележку для перевозки гроба. Сначала падре был против, но потом все же согласился. Кстати, я полагаю, что на похороны придет довольно много народа, и я хочу, чтобы все увидели, что все сделано надлежащим образом.
— Да, правильно, — сказал Гарри Готобед. — А что с цветами?
— Один венок будет от падре, — ответил мистер Рассел, — а еще один пришлет мисс Торпс. А еще школьники принесут красивый букет. Кроме того, есть же традиция — бросать монеты в могилу перед тем, как начнут закапывать. Так вот, как только мы узнали, что будем хоронить беднягу, моя жена стала собирать монеты у всех желающих вложить свою лепту в доброе дело.
— Прекрасно! Вы все прекрасно придумали, — воскликнул могильщик.
— Да, по моим расчетам, все должно пройти хорошо.
— А хор будет петь?
— Ну, думаю, да. Не много, конечно, но пару церковных гимнов у могилы они обязательно пропоют. Мы с падре уже выбрали несколько наиболее известных гимнов. Будет лучше, если будут звучать знакомые мелодии.
— О! — послышался голос Хезеки Лавендера. — Ты уже здесь, Боб Рассел. Когда я был ребенком, неизвестных гимнов не было, мы все их знали наизусть. Это никто ничего не знает. Люди стали другими. Теперь все не такие, как были раньше. Да и много у нас чужаков появилось. Откуда знать, чего ждать от них.
— Возможно, ты и прав, Хезеки, — ответил могильщик. — Но что касается чужаков, то, по-моему, все это началось с Джеффа Декона, который первым стал привозить в Красный дом чужих людей. А потом еще и война. С тех пор все перемешалось.
— Что касается войны, — сказал мистер Рассел, — то она была бы независимо от того, жил бы здесь Джефф Декон или нет. А ведь это война изменила людей. Но, в общем, вы правы. А Декон действительно был тем еще пройдохой. Мы все признаем, что это так, хотя бедняжка Мэри до сих пор и слова против него слышать не хочет.
— Как же это по-женски, — сказал мистер Лавендер, — чем загадочнее человек, тем сильнее женщина его любит. На мой взгляд, этот Декон слишком сладко говорил. Простите за откровенность, сэр, но не доверяю я этим лондонцам.
— Не стоит, — сказал Уимзи.
— Но, Хезеки, — возразил мистер Рассел, — однажды вы сами хвалили Джеффа Декона. Помните, вы говорили, что быстрее него научиться Кентскому перезвону просто невозможно.
— Это другое, — ответил старик, — он был ловким и способным звонарем, но положиться на него как на человека было нельзя. У ловкого человека не обязательно доброе сердце. Есть сотни ловких, талантливых и одновременно злых людей. К сожалению, это так.
— Довольно, — вмешался могильщик, — Джефф Декон сейчас там, где ему место, там, где должен быть. И нам не стоит судить о том, каким он был человеком. Господь всех рассудит и воздаст каждому по делам го. Мы не должны осуждать Декона или кого бы то ни было другого после их смерти. Сейчас наша задача — достойно похоронить человека, ушедшего из жизни.
— Да, вы правы, Гарри, абсолютно правы. Мы должны достойно похоронить его, тем более, что каждый из нас, не дай, конечно, Бог, может оказаться на месте этого бедняги. О! Пик, что ты здесь делаешь?
— Ничего, ничего, Боб. Только хотел посмотреть, где вы хотите похоронить мертвеца. Он сильно изуродован, да? Лицо все разбито, да? Бах, бах! Как я хочу посмотреть!
— Убирайся, — грубо сказал мистер Рассел. — Как ты можешь такое говорить, Пик! Противно слушать. Больше никогда так не говори, не то мне придется пожаловаться на тебя падре, и он больше не разрешит тебе помогать играть на органе. Зачем ты так говоришь?
— Нет, нет, Боб.
— Хорошо, то-то же.
Мистер Рассел проследил взглядом за медленно уходящим Пиком. Чудак шел, опустив руки и качая головой.
— Он становится совсем странным, этот Пик, — сказал мистер Рассел, когда Чудак Пик скрылся из вида, — надеюсь, он безопасен для общества. Мне кажется, было бы лучше, если бы он находился под постоянным присмотром, а еще бы лучше, по-моему, оградить его от людей…
— Нет, нет, — вмешался могильщик, — Чудак вполне безопасен. Я уверен, что ему лучше здесь, чем в психиатрической лечебнице.
В этот момент к мужчинам присоединилась миссис Венейблс.
— Бедняжка мисс Хилари даже не пришла сегодня Церковь, — сказала она. — Хилари такая замечательная девочка. Лорд Питер, я бы очень хотела, чтобы вы познакомились с ней. Правда, миссис Гейтс сказала, что сейчас она немного не в себе. Знаете, у нас в деревне, когда у кого-то случается горе, мы все стараемся помочь, как можем. А ей пришлось пережить очень серьезное испытание. Я думаю, ей будет приятно ваше внимание. Я отведу вас к ней на днях. А сейчас пойдемте домой, уже пора обедать, уверена, что вы проголодались.
3 ЛОРД ПИТЕР УХОДИТ В ТЕНЬ
В перезвоне в три приема важной для мелодий является третья позиция колокола.
Правила для Грендширского перезвона в три приема
Лорд Питер наблюдал за тем, как гроб везли по улице.
— А вот и моя проблема, — сказал он сам себе, смотря на гроб. — Здесь, скорее всего, мне не удастся узнать ничего полезного. Признаться, все это больше напоминает спектакль. Собралось столько людей, для которых эти похороны — просто развлечение, повод выйти из дома. Только старики Венейблсы действительно скорбят и переживают… От этого погребального звона колоколов мурашки бегут по телу… Тейлор Паул… за мистера Паула… «Я Воскрес и Живу…» Этот бедняга уже однажды восставал из могилы… и, дай Бог, чтобы этот ужас больше не повторился… Ужасный звон затих!.. Тейлор Паул… Однако если Лаббок найдет что-нибудь интересное, это может повториться… «Хотя черви медленно уничтожат тело…» Как странно выглядит этот Тодей… по-моему, здесь что-то не так… Тейлор Паул… «Мы ничего не приносим в этот мир и ничего забираем из него…» кроме секретов… их мы по праву можем забирать с собой.
Процессия направлялась в храм. Вскоре в тени крыльца скрылся падре… гроб… носильщики. За ними последовал и Уимзи с миссис Венейблс. Лорд Питер думал о том, как странно, что они вдвоем идут за гробом неизвестного им человека, как будто знали его и скорбят по ушедшему из жизни.
— И люди могут говорить все, что им вздумается, — думал Уимзи, — о службах в англиканских церквах, но псалмы подобраны просто гениально. «Я уже знаю, что дни мои сочтены» — какие страшные слова. Господи, не дай мне знать ничего такого. «Незнакомец рядом с тобой… И всем воздастся по делам их»… возможно. Но почему я, Питер Уимзи, должен заниматься похоронами неизвестных мне людей? Я же не делаю это просто ради хвастовства… о, да… «вечная жизнь, Аминь». Я думаю, мы сядем сюда. Обычно в этот момент друзья и родственники покойного начинают плакать. Но здесь никого нет — ни друзей, ни… Хотя почему я так решил? Я же не знаю этого. Может быть, здесь есть кто-то, кто мог знать погибшего? Эта рыжеволосая девочка, должно быть, мисс Хилари Торпс… Как трогательно, что она пришла… интересная девочка… Она быстро повзрослеет… «Я боролся с искушениями… воспитывал свою душу»… «Господь видит все наши прегрешения и знает о каждом зерне зла и лжи в наших душах…» Неужели Все эти люди верят в это? А я? Интересно, а люди, которые создали этот прекрасный потолок с ангелами, верили? Или они просто выполняли свое дело? Но как бы то ни было, их работа создает впечатление, что ангелы сделаны руками верующих и по благословению Божьему. А что дальше? Ах да, на кладбище, к могиле. Гимн триста семьдесят третий… Его выбрал мистер Рассел… Это, должна быть, какая-то волнующая мелодия. А вот он, верит? Признаться, он производит впечатление человека, который больше заботится о земных радостях, нежели о духовной жизни… «Человек, рожденный женщиной… плоть от плоти…» По-моему, Вилли Тодей сейчас упадет в обморок. Нет, удержался. Надо будет поговорить с ним. Он как-то странно себя ведет… «страх и боль смерти…» проклятье! Он уходит домой. Почему? «Наш дорогой брат ушел из жизни»… Брат… все мы братья после смерти… все дорогие… Даже если при жизни нас кто-то ненавидел настолько, чтобы связать и убить… Кстати, что насчет веревки?
