испугалась, схватилась за край стола, но силы были явно не равны, поэтому она «поехала» в сторону мужика вместе со скатертью, с которой сначала слетела тарелка с морепродуктами, приборы, а потом и все остальное. Не только Нина была ошарашена происходящим, в шоковом изумлении застыли и официанты, а когда сообразили, что происходит, и бросились к даме на помощь, та уже сидела на полу (мужик не рассчитал, видимо, сил и дернул слишком сильно) среди остатков трапезы.
ВП, обернувшись на крик, оцепенел в первое мгновение, как и все остальные. Он даже не успел удивиться тому, что Нина здесь делает. Сцена абсолютно противоестественная где бы то ни было, а в мусульманской стране – тем более. Но уже в следующую секунду бросился к Нине, протянул руку, помог встать, успокаивая и утешая. Она прижалась к нему, размазывая рукой слезы, забыв о платке или о салфетке. ПВ поглаживал ее по голове, что – то шептал на ухо. Для него это была нормальная реакция нормального человека, но Полине показалось весьма странным присутствие здесь Нины (уж не преследует ли она их), она увидела в этой сцене не только желание успокоить, но и нечто большее, так ей показалось. Она не совсем ошибалась. Нина быстро пришла в себя (хотя она оттуда не очень-то и уходила – дело привычное), возблагодарила Господа. Шутка ли: ничего сама не предприняла, а уже стоит в его объятьях, и его дама все это видит! Вот это повезло так повезло! Поэтому Нина постаралась заплакать, покрепче прижаться и вызвать к себе как можно больше жалости.
Полиция тем временем уже уводила мужика – здесь это быстро! К Нине спешил метрдотель с извинениями:
– Мадам! О, мадам…
Как человек порядочный, ПВ, конечно, не мог бросить Нину в такой ситуации, поэтому в такси (за счет заведения) они сели втроем – Полину ведь тоже не оставишь!
Недаром говорят: человек предполагает, а Бог располагает. Несколько минут назад Полина получила предложение руки и сердца, а сейчас сидит в машине на месте рядом с водителем, а на заднем сидении ее «жених» обнимает чужую женщину. Ей так было лихо, так обидно! Вчера из-за этой женщины вечер испорчен – сегодня тоже. Долго это будет продолжаться? Вопрос отнюдь не риторический, ответ знать хотелось бы.
Пока ехали, Полина немного успокоилась и стала рассуждать здраво. Во-первых, ВП просто порядочный человек, он помог бы любой женщине в подобной ситуации. Во-вторых, Нина – не чужая, как –никак – бывшая жена. В-третьих, это чужая страна, здесь нельзя не поддержать друг друга. Ей стало немного легче в результате такой мозговой самоатаки, но Нина в объятиях ПВ на заднем сиденье – это выше сил. ПВ и сам понимал, что положение двусмысленное, и Нину ему хотелось утешить только в первые минуты, а сейчас уже надо бы освободиться от ее объятий. Что он и попытался сделать, да не тут-то было, бывшая такой шанс упустить не могла. А как ей нравилась ситуация! Она на заднем сиденье с Павлушей, а соперница (расфуфырилась – а вечер пропал) рядом с водителем. Ха – ха…
Когда приехали в отель, ВП пошел проводить Нину в номер, договорившись с Полиной встретиться через несколько минут в баре. Он отвел Нину, понял, что та уже в порядке, довольно холодно простился, у него тоже появились мысли, что делала она одна в ресторане? Он быстро дошел до своего номера, умылся, снял рубашку – было неприятно, что она пахнет духами его «бывшей» да, кажется, измазана ее помадой.
В это время в голове Нины родился «гениальный» план. Она слышала, о чем договаривался ее Павлуша со «своей». Нужно было что-то придумать, чтобы он задержался в номере. Она подняла трубку телефона и сообщила на ресепшен, что в его номере сорвало кран. Тем временем ПВ нашел свежую рубашку, переоделся, дорогим парфюмом уничтожил последние остатки запаха Нины, открыл дверь и увидел на пороге сантехника. Тот говорил на смеси арабского и французского, ПВ понял только, что ему нужно войти что-то проверить. Чертыхнувшись мысленно, посторонился, пропустил сантехника внутрь. Нервы были на пределе, предвкушал чудесный вечер с любимой женщиной, а здесь такой клубок случайностей… Но ему и в голову пока не пришло, что уж как-то слишком много случайностей.
Полина уже в баре тоже поглядывала на часы, потом решила, что, возможно, ПВ нужно спасать от навязчивой Нины, и отправилась к нему в номер. На это и рассчитывала коварная разлучница. Быстро переодевшись в короткий халатик, она оказалась на пороге номера ПВ, как только ушел мастер, не обнаружив никакой неисправности. Войдя, она не до конца, как бы случайно, прикрыла дверь.
– Дорогой, – замурлыкала она, – если бы не ты… Я так благодарна тебе.
– Прости, но мне надо идти, меня ждут.
– Да, конечно, я испортила вам вечер. Прости, прости меня, – она тянула время, мысленно подгоняя Полину: «Давай же, иди уже!»
Говоря так, Нина подошла к кровати, потянула за руку ПВ, ему пришлось машинально присесть. И в эту минуту за приоткрытой дверью послышался стук каблучков. «Она!» – Нина одним движением дернула поясок халата, под которым не было ничего, кроме крошечных стрингов, и всем телом навалилась резким движением на ПВ, тот не удержался от неожиданности и упал на кровать.
Полина распахнула дверь. Картина, которая представилась ее глазам, была омерзительна. ПВ лежал, откинувшись на подушки, сверху на нем, прижимаясь голой грудью, елозила Нина, довольно усмехнувшаяся, увидев Полину. Торжество свое она даже не пыталась скрыть, наоборот, даже приподнялась несколько, чтобы та все получше разглядела. Все произошло в какое-то мгновение, не знаю, есть ли оправдание ПВ, что он не сразу среагировал и не сбросил с себя Нину, но тут сыграл эффект неожиданности. Как бы то ни было, но когда он услышал удивительно ровный и спокойный голос Полины: «Дверь в таких случаях принято закрывать. У приличных людей», он понял, что все дальнейшее бессмысленно. Она никогда не простит. На это хватило доли секунды, он резко отбросил от себя бывшую жену, пожалуй, не рассчитав силу, потому что она отлетела в угол и принудительно затормозила у холодильника, где находился мини-бар. Но было поздно, Полина уже ушла.
– Ненавижу, как я тебя ненавижу! Какой дурак, на те же грабли! Ведь знал же, что тебе нельзя верить. Тебе никогда нельзя было верить,– он сидел на кровати, слегка покачивался, обхватив руками голову, и говорил тихо, говорил так, что Нина, даже не попытавшись отлепиться от холодильника, поняла: это конец, надеяться ей больше
