Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Он поставил молоко перед собачонкой, сам же достал из кармана небольшую фляжку, которую и осушил одном залпом.
— Вот это я понимаю! — с облегчением причмокивая губами, сказал он. — Простите, что заставил вас ходить понапрасну, но всему виной мое невежество. Откуда мне было знать, что я окажусь недостойным настоящего молока? Я начинаю думать, — продолжал он, украдкой поглядывая в сторону станции, — что и свежего воздуха я тоже недостоин. Мною овладевает тоска по лондонскому зловонию. Хочется уже назад, туда, где чернеет копоть моего счастливого детства и хлюпает под ногами родная лондонская грязь. А тут и воздух мне слишком прозрачен, и небо чересчур чисто. Да что там! Для того, кто привык к шуму уличного движения — грохоту кэбов, омнибусов, разномастных экипажей, здешняя тишина просто невыносима! Так что счастливо оставаться, мисс! Я возвращаюсь в Лондон.
Изабелла с нескрываемым разочарованием повернулась к Моуди.
— И это все? — спросила она. — Вы говорили, что он может помочь. Я уж было поверила, что он назовет нам имя преступника!
Шарон услышал это.
— Мисс, — сказал он, — назвать имя преступника мне так же просто, как назвать ваше имя.
— Тогда почему вы этого не сделаете? — потребовала Изабелла.
— Потому что время еще не подошло, мисс, — это во-первых. А во-вторых, назови я вора сейчас, при теперешнем раскладе, вы сами же сочтете меня сумасшедшим и скажете мистеру Моуди, что я обманом выманил у него денежки. Все идет своим чередом, мисс Изабелла, надо только немножко подождать.
— Это все слова, — возразила Изабелла. — Вы попросту не знаете, кто украл деньги, иначе бы вы назвали вора сейчас. — И, нахмурив милое личико, она повернулась уходить.
Шарон поплелся за ней. Даже этот толстокожий пройдоха почувствовал над собой непреодолимую власть молодости и красоты.
— Послушайте, — начал он, — давайте лучше расстанемся друзьями, а не то я умру от горя. Ну, хорошо, молоко в этом домике есть. А как вы думаете, перо, чернила и бумага у них найдутся?
— Конечно, — не оборачиваясь, бросила Изабелла.
— А немного сургуча?
— Полагаю, найдется и сургуч.
Старый Шарон положил на плечо девушки свою грязную пятерню, и, чтобы ее стряхнуть, Изабелле пришлось обернуться к нему лицом.
— Идемте, — сказал он. — Дабы вас ублажить, я согласен кое-что сообщить вам письменно.
— Почему письменно? — подозрительно спросила Изабелла.
— Потому, милочка, что я поверяю вам тайну, — стало быть, я и ставлю условия.
Десять минут спустя они все трое стояли в чистой, светлой комнате. Дома была одна хозяйка. При виде Старого Шарона бедняжка задрожала как осиновый листок. На протяжении всего ее безобидного существования род людской ни разу не представал пред нею в таком обличье.
— Господи помилуй, мисс! — прошептала она. — Как вас угораздило с этаким связаться?
По просьбе Изабеллы она достала сургуч и все, что нужно для письма, после чего попятилась к двери.
— Простите, мисс, — прошептала она, в последний раз бросив полный ужаса взгляд на странного гостя, — но я, ей-богу, не в силах видеть у себя в доме такое грязное страшилище!
С этими словами фермерша выскользнула за дверь и больше не показывалась.
Не обращая ни малейшего внимания на столь сдержанный прием, Шарон что-то написал на листке бумаги, вложил листок в конверт и запечатал его — за неимением ничего лучшего — мундштуком собственной трубки.
— Теперь вы, мисс, и вы тоже, — он с усмешкой обернулся к Моуди, — дадите мне честное слово, что ровно неделю, начиная от сегодняшнего дня, ни один из вас и пальцем не притронется к этой печати. Вот таково мое условие, мисс Изабелла. И не пытайтесь мне перечить! В противном случае вот свеча, вот письмо — я сейчас же его сожгу!
Спорить было бесполезно. Изабелла и Моуди пообещали ждать.
Учтиво поклонившись, Старый Шарон вручил письмо Изабелле.
— Когда неделя закончится, — сказал он, — вам придется признать, что я не так прост, как вы думали. Приятного вам вечера, мисс. Моська, пошли! Распрощаемся с этой нестерпимой чистотой — и домой, к лондонскому зловонию!
Он кивнул Моуди, лукаво взглянул на Изабеллу и, посмеиваясь про себя, вышел за дверь.
Глава 8Изабелла молча повертела в руках письмо и обернулась к Моуди.
— Я бы вскрыла его прямо сейчас, — сказала она.
— Но вы же дали слово! — мягко упрекнул Моуди.
— Кому? — с чисто женской логикой возразила Изабелла. — Мистеру Шарону — этому противному, самодовольному старику? Не понимаю, как только вы доверились такому бесстыднику! Я бы ни за что не стала иметь с ним дела.
— Поначалу, когда мы с мистером Троем впервые пришли к нему, я тоже сомневался, — отвечал Моуди. — Но он дал нам тогда один совет — и мое мнение о нем несколько изменилось. Мне тоже очень неприятны манеры и наружность мистера Шарона — по правде сказать, даже совестно было везти его к вам. И однако же я не жалею, что прибегнул к его услугам.
Изабелла слушала его рассеянно. Она, видимо, хотела что-то сказать, но не решалась.
— Можно вам задать один нескромный вопрос? — начала она.
— Сколько угодно.
— Скажите… — Она замялась, но, собравшись с духом, продолжила: — Скажите, вы много заплатили мистеру Шарону?
Вместо ответа Моуди заметил, что пора возвращаться на виллу мисс Пинк.
— Ваша тетушка, наверное, уже беспокоится, — сказал он.
Изабелла молча повернулась и первая вышла из дома. Однако оказавшись снова на луговой тропинке, она возобновила разговор.
— Пожалуйста, не обижайтесь, — метко сказала она, — но, понимаете, я чувствую себя очень неловко. Получается, что вы тратите на меня свои сбережения, а мне ведь даже не из чего будет возвращать вам долг.
— Но мне не найти лучшего применения для моих денег! — горячо возразил Моуди. — Единственное, чего я страстно желаю в жизни, так это избавить вас от страданий. И если все мои труды принесут вам хоть минуту радости, я стану считать себя счастливейшим из смертных.
Изабелла подняла на него полные слез глаза.
— Вы так добры ко мне, мистер Моуди, — сказала она, протягивая ему руку. — Не знаю, как выразить вам свою благодарность!
— Это очень просто, — улыбнувшись, отвечал он. — Зовите меня Робертом, без «мистера Моуди».
В ответ она с покоряющей непосредственностью взяла его под руку.
— Будь я вашей сестрой, я называла бы вас только так, — сказала она. — И ни у кого на свете не было бы брата преданнее, чем мой.
— Скажите, есть ли надежда, что когда-нибудь я мог бы стать для вас дороже и ближе, чем брат? — спросил он, жадно вглядываясь в обращенное к нему лицо.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
