Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– В чем дело, Мишель?
– Да, да, сейчас, – пробормотал он, нехотя взявшись за дверную ручку.
И в это время… О, спасение! Мольба о помощи была услышана! В конце коридора появился запыхавшийся Зигмунд:
– Господа!
В голосе сомелье звучало отчаяние. Елизавета Петровна невольно вздрогнула.
– Ну, в чем дело? – раздраженно спросил Дмитрий Воронов, оборачиваясь. – Опять что-нибудь стряслось?
– Господа! Обед, господа!
– А я думал, пожар! – рассмеялся Иван Таранов.
– Или еще один диверсант тайно перешел границу, – вторил ему Сивко.
– Нам осталось чуть-чуть, – напомнила Елизавета Петровна. – Всего одна спальня.
– Да пошло бы оно все к черту! – махнул рукой Таранов. – Я есть хочу!
– Все остывает, господа, – жалобно сказал Зигмунд. И губы у него задрожали.
– Свершилось! – хмыкнул Федор Иванович. – Обед подали!
– «Шабли», господа! Устрицы! – словно в мольбе, протянул к ним руки Зигмунд.
– Устрицы, да под «Шабли»! Все! Финиш! Вы как хотите, а я иду! – первым шагнул навстречу сомелье Таранов. Следом за ним потянулся Федор Иванович.
– Значит, не судьба, – пожал плечами Дмитрий Воронов.
– Мы можем осмотреть мою комнату и после обеда.
– Можем, – веско сказала Елизавета Петровна. – Но мне лично и так все ясно.
И она вслед за Сивко и Тарановым пошла прочь.
– А не врешь ли ты мне, Миша? – спросил у него Воронов.
– Скорее, недоговариваю.
– Ну, ну. Это ты зря. Ладно, парень, после. Как гостеприимный хозяин я не могу оставить гостей за обедом одних. Мы поговорим об этом после. Не думай, что ты меня провел.
«Уф! Пронесло! Но долго так продолжаться не может. Где же девчонка? Выпороть бы ее. Но – жалко. Она ж еще юная! Но – отчаянная». И вслед за остальными он пошел к лестнице на первый этаж. Там стоял бледный как смерть сомелье, пропуская вперед гостей. Переглянулись. Взглядом он спросил:
– Она там?
Зигмунд еле заметно кивнул.
– Спасибо, – одними губами сказал Михаил.
– Тебе спасибо, – чуть слышно ответил сомелье.
В этот момент Дмитрий Воронов обернулся. Зигмунд вздрогнул и вытянулся в струнку.
– Михаил Андреевич, вы идете? – спросил хозяин, скользнув взглядом по прислуге и явно сделав для себя какие-то выводы.
– Я не голоден, – пробормотал он. – Сэндвич на кухне перехватил.
– Но «Шабли»… – с усмешкой напомнил Воронов.
«И как это пить? – думал Михаил, сбегая по ступенькам. – Втравила меня в историю Елизавета Петровна! Обещала, что все пройдет, как по маслу. Она, мол, поможет, прикроет. А Воронов все равно догадался».
От коллекционного вина он на самом деле был так же далек, как Плутон от Солнца, последняя планета, где могла бы зародиться жизнь, то бишь интерес к французским винам. Во-первых, он пил редко, поддерживал форму, а во-вторых, если и пил, то водку. В уголовном розыске, где он когда-то работал, других напитков не признавали. В крайнем случае, коньяк.
Задание миллионерши поначалу показалось ему легким. Поехать с ней на вечеринку под видом начинающего коллекционера и оградить ее от опасности. В чем именно опасность, Елизавета Петровна не сказала. Лишь загадочно бросила:
– Может быть, и обойдется.
Не обошлось. Вчера вечером он прокололся на дегустации, сегодня ляпнул про мушкетеров, комментируя «Бургундское». Воронов тут же зажал его в угол и перевербовал. А если и остальные догадаются? Таранов с Сивко не дураки. Федор Иванович так и сверлит его взглядом. Краткие курсы этикета помогли лишь наполовину. Пользоваться ножом и вилкой родители-интеллигенты с младых ногтей научили, в бокалах и столовых приборах он кое-как разобрался. Теперь надо вспомнить, чем есть устрицы и что такое «Шабли»? Вдруг его, как и «Божоле», пьют еще «тепленьким»? Не ляпнуть бы чего. Вчера Елизавета Петровна подсказала, но сегодня она уже ему не союзник. Скорее враг. Догадалась, где прячется девчонка, и собирается учинить допрос. Намек прозрачный: «Я бы выбрала спальню молодого красивого мужчины». Б-р-р…
«Шабли». «Район Шабли – родина самых известных в мире белых вин…» Стоп! Это здорово, что у него отличная память! Мысленно открываем страничку и читаем. Настоящее «Шабли» на вкус сухое, жесткое, твердое. Твердое, это как? Хорошо им там, во Франции, у них тепло. Вот они и пьют кислятину. Им этого хватает. Но попробуй ты в двадцатиградусный мороз согреться вот таким, сухим и жестким! Крепостью в десять градусов! Стоимостью тысячи в полторы-две кровных отечественных рубликов! И это еще не лучшее вино и не самое дорогое. Это, господа, болезнь. Называется «беситься с жиру».
Воронов – маньяк. Зачем у него в подвале бочки? Никогда Михаилу, бывшему оперу, этого не понять. Как и большинству русских не понять, зачем надо тратить такие деньги на вино? Что в этом хорошего? И, собственно, за что столько платить? Виноградников у них, во Франции, завались. Говорят, они его даже выливают, вино. Чтобы цены держать. Вино – это миф. Самое ценное во всех этих бутылках – легенда. И цена тоже легендарная. Не стоит оно того, нет, не стоит.
Итак, «Шабли». Стоп! Сосредоточиться. А то опять пойдут в ход мушкетеры, и Воронов с усмешечкой спросит: «Вы поклонник творчества Дюма, Михаил Андреевич?» А они, то есть мушкетеры, вовсе не то пили. Давай, вспоминай! Сивко… Где-то ты его видел. Вспоминай… Лучшие вина «Шабли» желательно выдержать от трех до восьми лет, тогда они полностью смогут раскрыться. Остальные, то есть второсортные, хотя бы полгода, а лучше от года до трех. Какая ж это статья? От года до трех. Смотри, не ляпни, Михаил Андреевич что-нибудь из УК. Тогда конец тебе. Ментов они не любят.
Но чего ж так дорого? Перед отъездом он ради интереса забежал в супермаркет, глянул на цены. Эти бутылки стояли на самой верхней полке, видимо, покупательского ажиотажа на дорогое вино не наблюдается. Ходовой товар стоит на уровне глаз или на уровне груди, чтобы не напрягаться, руку не тянуть, глазами по полкам не шарить. Значит, дорогое вино товар не ходовой. Даже тот, кто не скупится для праздничного стола, берет ром, текилу, виски и прочую экзотику. В общем, литроградусы. Если «Шабли» стоит больше тысячи рублей за бутылку, смотри год урожая. Вычесть из года текущего и получишь разницу. Сколько выдерживали это вино? Чем дольше, тем оно дороже. А также смотри категорию. Grand Cry – высшая категория. Но это запредельные цены. Premier Cry попроще, но все равно дорого. Остальное вино – это просто «Шабли». «Крю» – это, кажется, виноградник, если слово есть на этикетке, это хорошо. Если нет, не смертельно, но и не престижно. Внимательно читай этикетку, в том числе и мелкие буковки. Елизавета Петровна так говорила. Это он запомнил. Пакетированное вино у них вообще не котируется. Он честно заучил все, что она распечатала. И мелкие буковки. Но все равно ж прокололся! Подробности надо бы у Воронова спросить.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
