я могу.
— Это безопасно?
Моя хватка становится крепче, и она подходит достаточно близко, чтобы я мог почувствовать тепло ее грудей, соприкасающихся с моими ребрами.
— Лукас, ты мне доверяешь?
— Нет. — Слово вырывается дрожащим шепотом.
Нежная улыбка смягчает ее лицо, и обеими руками она пытается ослабить мою хватку настолько, чтобы освободиться. Секундой позже поворачивается, делает четыре длинных шага и исчезает с каменного утеса.
Крик, который можно описать только как гортанный восторг, эхом отражается от стен каньона и прорезается сквозь деревья.
Бегу к краю, но там нет ничего, кроме круга белых пузырьков, омрачающих некогда спокойный пруд.
Жду, пока она всплывет, и как раз в тот момент, когда я собираюсь прыгнуть и спасти ее, она выныривает из воды с диким воем.
— Это было потрясающе! — она машет мне рукой. — Вода идеальна!
С адреналином, струящимся по моим венам, я позволяю себе на мгновение задуматься, каково это быть таким же свободным, как Шайен. Все, что я делаю, взвешивается с учетом опасности появления приступа. Угроза потерять сознание всегда тянет меня назад, чтобы перейти на более безопасную, менее рискованную сторону любой ситуации. Но что-то в ней заставляет меня хотеть стараться сильнее и рискнуть, как и других двадцатипятилетних парней. Звук ее визга разжигает огонь в моей груди, от которого мне хочется прыгнуть.
Риск потерять сознание может стоить нескольких секунд эйфории, которую я не испытываю с тех пор… Не могу вспомнить.
Я думаю о том, чтобы отступить и крикнуть ей, чтобы она встретила меня у грузовика, но что-то тянет меня к ней. Часть меня задается вопросом, не является ли это ничем иным, как желанием быть рядом, оберегать ее, потому что она принадлежит мистеру Дженнингсу, ведь я перед ним в долгу. Но как только эта мысль приходит мне в голову, так же возникают и другие.
Я хочу ей нравится.
Я хочу, чтобы она видела во мне храбреца.
Я хочу знать, каково это — быть нормальным.
Опускаюсь на камень и развязываю шнурки своих рабочих ботинок, сбрасываю их и набиваю носками. В свою кепку я кладу ключи от грузовика, бумажник и рубашку. Расстегиваю ремень, стягиваю джинсы, и по моим венам разливается адреналин.
— Лукас! Ты все еще там?
Я не отвечаю, но вместо этого стряхиваю онемение с рук и подпрыгиваю на носках.
— Я могу это сделать. Я могу это сделать. — Проверяю глубины своего разума и не нахожу никакой тьмы, задерживающейся на краю.
— Лукас! Куда ты делся?
Прежде чем я успеваю передумать, бегу и отталкиваюсь от края острого обрыва.
Я невесом.
Мои ноги брыкаются, а руки машут, когда тело инстинктивно реагирует, пытаясь бороться с гравитацией.
Еще один долгий вой от Шайен, и мой желудок подступает к горлу, когда я падаю и ударяюсь, это оживляет меня.
Вода бурлит вокруг меня. Не осознавая, как глубоко нырнул, я выныриваю на поверхность.
Я все еще здесь. Никакого затмения.
Я плыву с бунтарским криком, на который никогда не знал, что способен, за которым следует судорожный вздох.
— Срань господня! — ее глаза широко раскрыты, и я ухмыляюсь, видя явный шок, отразившийся на ее лице. — Не могу поверить, что ты прыгнул!
Она подплывает ближе ко мне, с ее черных ресниц капает вода, привлекая мое внимание к ее светлым глазам, которые, кажется, отражают блеск в воде. Я поражен силой ее восторга и волной, которую она посылает мне в лицо.
— Это было чертовски круто!
Вот тогда-то это и происходит. Приступ смеха, на который я не знал, что способен, вырывается из моей груди и эхом отражается от каменных стен, и в этот момент я свободен. Она не может знать, какую победу я одерживаю, но то, как ее взгляд встречается с моим, и выражение ее лица смягчается, поэтому не могу не задаться вопросом, знает ли она.
Мой смех затихает, когда я гребу в воде, чтобы удержаться на плаву, потерявшийся в ее глазах.
— Я не думала, что ты это сделаешь! Видел, какое расстояние ты преодолел? — ее подбородок то опускается в воду, то выныривает из нее, когда она гребет ногами, чтобы удержаться на плаву. — Тебе было больно, когда ты приземлился?
Моя кожа чувствительна, но я не думаю, что это от удара.
— Не совсем.
— Понравилось? Я имею в виду, тебе должно было это понравиться, верно?
Улыбка практически разрезает мое лицо надвое.
— Мне это понравилось.
— Ты полон сюрпризов, Лукас. — Она брызгает на меня и, смеясь, уплывает к скале, освещенной ярким солнечным светом.
Приподнявшись, она ложится на спину, и совсем не так грациозно, как я себе представляю, когда читал сказку Ганса Христиана Андерсена о русалке на скале. Нет, она падает на спину, раскинув руки и ноги, тяжело дыша.
— Тебе следует выйти на солнце. — Ее глаза закрыты, и свет заставляет ее кожу светиться. Мой взгляд следует по тонкой шее, которая ведет к углублению между круглыми грудями с горошинками на вершине.
Мое видение чернеет.
Нет! Я мысленно отталкиваю его назад. Почему именно сейчас? Мне ничего не угрожает, и я чувствую себя лучше, чем когда-либо за долгое время. В безопасности. Она не представляет угрозы.
— Надо обсохнуть, чтобы мы могли отправиться в путь. — Ее черные волосы рассыпаются по камню вокруг плеч.
Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на том, чтобы сдержать темноту. Шайен, почти голая передо мной, слишком отвлекает, и если я не сосредоточусь, то никак не смогу удержаться от потери сознания.
Мои ноги дрыгаются, держа меня на плаву, и я приветствую холодную воду, молясь, чтобы она охладила мою разгоряченную кровь, чтобы я мог восстановить свои стены.
Голос в глубине моего сознания шепчет свое предупреждение.
Я слишком близко. Слишком беззащитен перед этой женщиной. В ее присутствии вся моя защита испаряется, и провалы в памяти становятся постоянной угрозой, с которой мне придется бороться, чтобы сдержаться.
Я бы никогда не хотел причинить боль Шайен.
Но если провалы в памяти вернутся, нет никаких сомнений… Я это сделаю.
Глава 11
Шайен
— Мы на месте.
Я моргаю и понимаю, что полностью отключилась на последние тридцать минут поездки. Хотелось бы сказать, что из-за выброса адреналина, но это было бы ложью.
Мое состояние больше похоже на сон наяву. Фантазия проигрывается по кругу, снова и снова, и в ней рядом со мной безумно сексуальный и разочаровывающе сложный мужчина.
Представляю, как он выглядит без рубашки, но зрелище, увиденное мной, повергает мое воображение в смятение. Я замечаю, что у него телосложение пловца. Широкие,
