но после недолгого раздумья я осознал возникшую пред нами с Малышом проблему. Разбойнички-то полегли в бою с нами наверняка не все, где-то не очень далеко наверняка есть лесной лагерь и схрон, и там сейчас с нетерпением ждут возвращения своих. Преследователи нам не нужны, а потому ищем лагерь «неприятеля».
– Малыш, посмотри, откуда они пришли и давай-ка навестим оставшихся.
Дорога до места, где был расположен лагерь разбойников, заняла у нас около часа. Находился он в низинке около небольшого лесного озера. Никаких построек, ни временных, ни постоянных в нем не было. Полукругом стояло несколько крытых фургонов, чуть в стороне паслись пара десятков лошадей, двое по всей видимости кашеварили у костра, человек пять без видимого дела слонялись вокруг, то ли охраной занимались, то ли искали чего… Нам с Малышом не составило большого труда подобраться к ним почти вплотную. Нужно же было послушать о чем люди «добрые» говорят, а то будет ли потом возможность кого расспросить или нет, это как пойдет.
А послушать было чего… У небольшого костерка находящегося прямо предо мной разговаривали два бородача одетые в грязную, засаленную одежду. Говорили громко, зло.
Не нравится мне всё это…
– Что?
– Голова наш больно круто прижимает.
– Дурак ты! Он прижимает, потому и порядок. Чего тебе? Жратва есть, денежка водится, а скоро еще больше будет. Вот герцог заплатит за своих наследников и будет прямо красота. Он ведь наверняка не будет мелочиться.
– Ты думаешь нам с тех денег много обломиться?
– Много, не много, а обломится.
– А может ему новых наследников проще сделать, чем за этих платить?
– Не-а… Он мужик уже в возрасте и говорят у него долго одни девки рождались, даже в бастардах одни пигалицы, а сынок то у него один. Да вот только что-то очень долго наш маг переговоры ведет. Четвертый день пацанчика мелкого на травах держим. Как бы не скопытился.
– Да ну! Пару дней продержаться ещё должен, а там маг его подлечит и папочке передаст.
– А если высокородный папа только за парня заплатит, а за дочерей откажется? Больно много Голова за всех троих запросил.
– Так что?! Ты же видал какие девчушки красули-то! Голова говорил, что если они папаше не нужны будут, то он их в бордель за хорошие деньги продаст, а может и нам что перепадет, младшая еще совсем мала, а вот старшенькая уж больно хороша.
– После наших мужиков в бордель отдавать уже нечего будет, заездят девку, мала она еще. Сколько ей?
– Да годков четырнадцать уже поди есть, ну может чуток поменьше…
– А мага нашего в городе не схватят, а то придут вот в лагерь стражники и прощай свобода, а то и голова?!
– Не… Голова с магом хитрые. Маг наш будет выступать как ничего не знающий посредник, у которого время для завершения сделки ограничено. Его точно тронуть побоятся. Герцог же не дурак. Наверняка же боится потерять своего единственного, долгожданного сыночка.
– Это да! А откуда ты про все это знаешь?
– Да услышал случайно. Голова с магом разговаривал, а я за фургоном нужду справлял.
– Ха!
– Вот те и «ха». Ты смотри, не сболтни кому, что я тебе сказал, а то оба головы не сносим.
– Это понятно, а вот ты, если всё знаешь, скажи. Зачем Голова эту зверюгу связанную держит?
– Это ты про кого, про девчонок или про коня?
– Да про девчонок я сам все понял, я про конягу?
– Ну, ты даешь! Да это не просто коняга, это элитный камхатец. Таких единицы в нашем королевстве, потому как на конягу они только внешне похожи. Камхатцы мало того, что сильнее и выносливее любого коня, они еще всеядные, абы кому подчиняться не будут. Ты думаешь, чего он связанный лежит? Наш Голова его с разграбленного каравана как трофей взял, а подчинить не может. Вот он и удумал измором его взять. Третий день вот ему уже ни пить, ни есть не дает, ждет, пока совсем ослабнет. А по мне так он скорее сдохнет, чем покорится. Вон как зло смотрит, была бы морда развязана, так он бы уже давно от кого-нибудь кусок отхватил клыками своими. Вот, лежит, бока исхлёстаны, раны гноятся, не кормленый, не поеный, почти без сил, а как зыркнет, у него красные всполохи в глазах, а у меня волосы дыбом! Я вот и близко подойти боюсь!
– Что-то наших долго нет. Уже и готово всё, обоз утром должен был из города выйти, пора бы им уже и вернуться. Хорошо бы бабёнок каких привели, а то скучновато в лагере последнее время и пощупать некого.
– Всё бы тебе щупать, меня вот отсутствие мага беспокоит, с ним как-то безопасней, да и Голова меньше злится. Сейчас вот явятся наши, а мага всё нет и будет он на всех злобу свою срывать.
– Ничего, если баб притащат, ему не до нас будет.
– А чего они к тракту без лошадей двинулись?
– Так на всех пока не хватает, да и обозных должны привести будут. Обоз-то вроде бы большой, а охрана всего человек пятнадцать, нашим-то на раз замахнуться.
– Это да!
Пока слушал, все решал, что же мне делать. Пройти мимо связанных и измученных детей? Освободить их мне ничего не стоит, но а дальше что? Не могу же я бросить их в лесу. И на тракте не могу, не могу и в городе. Оставить в городе без присмотра тоже не могу, слишком уж лакомый кусочек они из себя представляют, желающих погреть руки на богатстве герцога найдется не мало. Ах, как же не хочется возвращаться в этот городишко! А вообще-то в городе я ничего ни о каком герцоге не слышал, может и не придется возвращаться, кто знает, куда детки двигались, с кем и зачем?
Ну не могу пройти мимо!
Попросил Малыша проконтролировать издали лошадей, прикрылся «плащом невидимости», благо магов в лагере не было и свидетелей применения магии тоже не останется, пленники, находящиеся под действием дурман-травы стать ими не смогут, а потому. Пять минут и только треск костра, фыркающие лошади, тяжелое дыхание камхатца, вот и все звуки, раздающиеся в лагере. Еще пять минут и земля приняла тела погибших от моей руки разбойников. Никаких переживаний по поводу их гибели я не почувствовал. Люди выбрали свою дорогу, они вступили на нее, принесли немало горя и беды, получили заслуженное.
Так, теперь камхатец. Наверняка его придется лечить при помощи магии, а дети это лишние свидетели.
Великолепный, сильный зверь был истерзан так,
