на них.
Лагерь из десятка палаток располагался прямо перед исполинской колонной, которая лежала на земле. Она была настолько длинной и раздробленной, что пересекала весь город наискосок, выходя в открытую степь. Возле предполагаемого навершия находился лагерь исследователей, которые занимались переписыванием имен с колонны. С виду колонна была абсолютно гладкой, но стоило человеку рядом с ней применить свою силу, то выступали темные письмена. Бесконечные списки имен хранились в городском архиве, и самые видные умы бились над загадкой их появления.
Никто не знал, почему на колонне проступают имена. Они всегда были разными, даже если один и тот же человек неоднократно использовал свою силу, тратя года жизни на бессмысленное занятие, за которое платили вполне неплохо, поэтому желающих всегда было много. Ксавий согласился на работу, но только потому, что занятым на ней людям предоставляли доступ к знаменитым Мерденским архивам.
Именно там он отыскал учебники по инженерии и сконструировал свой первый деревянный протез, который сейчас находился на месте отсутствующего правого запястья. Деревянная кисть могла даже сжиматься, но мужчине этого не хватало. Кроме того Ксавий был вынужден отдавать большую часть заработанных денег за жилье и еду, которая в Мердене стоила дорого из-за отдаленности поселений, где выращивали пшеницу и ластамак.
Зазвонил лагерный колокол, оповещая об окончании обеденного времени. Люди достали перья и листы и побрели к колонне, которая многие века не раскрывала своих тайн. Ксавий отложил чертежи в сумку и так же пошел к своему участку, который был выделен синими нитями. Перед каждым из рабочих был поставлен план и участок, который нуждался в сборе информации. Абсолютно ровная колонна предстала перед обросшим мужчиной, который задумчиво осмотрел ее под разными углами. Перед Ксавием стояла конкретная задача, но он иногда пытался экспериментировать со столпом.
– Эй, Ксавий, попадалось мое имя? – Метрах в пяти от него стоял другой человек, который уже приступил к работе. Сияние проклятья вокруг этого человека усилилось и начало тянуться в разные стороны, а на колонне проступили письмена. Человек принялся их усердно записывать, поддерживая постоянный поток силы. Его виски уже поседели, а часть волос выпала, но мужчина все равно продолжал работать возле столпа. Многим здесь необходимо было кормить семьи, а другой работой Мерден не баловал. Не было здесь ни портов, ни значительных торговых путей, но люди совершали паломничества, чтобы только посмотреть на части великого столпа.
По легенде любой, кто сможет увидеть свое имя, освобождался от тягости проклятья, но дар оставался при человеке. Но легенды легендами, а реальность была такова, что колонна показывала какие угодно имена, но не человека, который их читал. Ксавию даже не требовалось пытаться обращаться к своей силе, чтобы письмена проступили. Они всегда показывались, когда он находился рядом с упавшим столпом. Люди вокруг думали, что мужчина применяет силу. Некоторые удивлялись, почему долгое время применение проклятья никак не воздействует на Ксавия, а он бережно скрывал свой секрет от остальных.
– Пока не встречал, – Ксавий покачал головой.
Сикит, Дацим, Буст, Скарахорн, Миана… Бесконечный список имен, которые иногда повторялись. Ксавий принялся записывать, попутно пытаясь выявить некую закономерность, но никакой логики в появлении имен не было. Пока Ксавий писал, он старательно тренировал свою память, запоминая имена в нужно порядке и сверяясь с записями.
Ему пришлось немало потрудиться, прежде чем лишенный правой кисти парень смог научиться писать левой рукой. Монотонная работа рукой помогала сосредоточиться, и Ксавий мысленно представлял свои чертежи, изменяя детали. Он поднаторел в механике и инженерии и мог спокойно попытаться устроиться на один из рудников в качестве помощника, если бы не лишился кисти руки.
С тех пор как израненного Ксавия подобрали на тракте, ведущем в Мерден, прошло два с половиной года. Он понимал, что вряд ли кто-то остался в живых после ужасной трагедии в развалинах древнего города, но оставалась призрачная надежда. Время шло, но жизнь заставила искалеченного парня искать способы заработка, чтобы не проводить холодные ночи на улицах старого города, встретившего парня презрением. Приходилось натуральным образом бороться за свою жизнь, выбивая себе место в ночлежках.
Благодаря упорству и настойчивости, со временем ему удалось найти уголок, в котором Ксавий поселился вместе со своим новым другом, псом-волкодавом Тином. Он подобрал животное на улице. У Тина были перебиты обе лапы, а хвост оторван, но это не помешало искалеченному парню выходить пса и сделать его своим верным другом.
Калегос, Марфан, Коиж, Мефата…
Продолжая писать, Ксавий попутно поглядывал на других работников, стоящих через каждые несколько метров. Монотонный труд сказывался на эмоциональном состоянии, но никого такое не заботило. На место вымотавшегося работника сразу же находили двух новых, поэтому никто не рисковал жаловаться, продолжая зарабатывать неплохие деньги, пока позволяло здоровье. Ксавий не заморачивался с почерком, зная, что записи попадут в архив и исчезнут в его глубинах навсегда.
– Кажется, что у меня начало портиться зрение, – его сосед постоянно на что-то жаловался, но расставаться с такой работой не спешил, предпочитая переписывать имена, чем выдалбливать уголь на рудниках.
– Иногда останавливайся, закрывай глаза и двигай ими. – Голос Ксавия стал более грубым. Несмотря на покалеченную кисть, мужчина мог постоять за себя, в первые дни пребывания в Мердене ему не раз приходилось драться за место в ночлежке и за еду. – Если появилась резь, то бросай это дело. Ты тратишь слишком много энергии и высушиваешь себя. Это того не стоит.
– Однако ты здесь появился не позже, чем я, но все, что в тебе изменилось, так это внешний вид. Причем в лучшую сторону, – мужчина справа продолжал жаловаться, но Ксавий уже не слушал его, а погрузился в свои мысли. Перед взглядом раз за разом возникали картины детства. Ксавий отчасти корил себя за то, что поволок Артура в Дамерт. До сих пор Ксавию снился его друг и Сатрия, которые погибли в руинах. Со временем он смирился с этой мыслью.
Тиофан, Стоккер, Чиба, Шена, Сатрия....
Ксавий чуть не проткнул лист, когда увидел столь знакомое ему имя. Пусть она была жестокой и расчетливой, но никто не заслуживал ужасной смерти в пасти чудовища, в которое превратился ее учитель.
«Неужели он до сих пор бродит по покинутому городу, питаясь живностью». На картах Ксавий нашел упоминания этого места – древний город, который пострадал от вспышки смертельной болезни. Люди покинули его, и ушли на северо-восток, по пути основав и Мерден, ставший форпостом древней империи. Город построили вокруг останков столпа мироздания, обрушившегося в столь давние времена, что все хроники тех времен давно сгнили, не оставив упоминаний
