этого есть свои издержки. Каждый отдельный печатник наживает за свою службу слишком много личных врагов. Многие гибнут, не дожив до пенсии. Скор – исключение.
Вот только паранойя его прижала крепко.
Он вернулся через три минуты, поставил на столик кружки. Скору было немного за пятьдесят. Он был в неплохой форме, через него прошло много силы, он поставил много печатей, но пока не развалился. Руки помнили своё дело. Пять минут назад Шумякин убедился в этом на своей шкуре. Хорошо хоть он сдуру не запечатал его. Хрен знает, чего ждать от одичавшего пенсионера.
– Ну? – спросил Скор.
Разговор предстоял тяжелый. Подполковник не хотел его начинать, но выбора не было.
… … …
– Я вам ничего не должен! – Скор откинулся в кресле и отпил из кружки.
– А как же кодекс?
– Нет никакого кодекса. Его придумали слабаки, чтобы оправдаться или поддержать друг друга, когда земля из жопы посыплется.
– Слушай, Скор, ты проработал в ОБНИС двадцать два года. Неужели тебе не хочется снова испробовать себя в деле?
– Ха! Я работал за деньги! Больше они мне не нужны.
Шумякин вжался сильнее в диван и набрал полную грудь воздуха:
– Но у тебя осталось одно незакрытое дело.
– Не смей, – Скор смерил его взглядом.
Они помолчали.
– Я разберусь с ним, – продолжил Скор. – Этот ублюдок точно сдохнет раньше, чем я.
– Поэтому ты спрятался за такой дверью?
– Зачем ты мне об этом говоришь?
– Мне теперь похрен на Коломова, да и на весь ОБНИС, – сказал Шумякин, так и не притронувшись к чаю. – Я обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы расшевелить этот улей, а взамен – ты поможешь мне.
– Не обещай того, чего не сможешь выполнить, Сергей.
– Кто-нибудь за мной такое замечал?
И вновь повисла пауза. Скор поднял глаза, долго смотрел на Шумякина. В этом взгляде было сразу две опции: проверить – говорит ли он правду и вторая – запугать говнюка, чтобы даже не думал выкидывать свои фокусы.
– Ладно. Показывай своего пацана.
… … …
– У меня есть информация.
Роберт окинул взглядом кафе и причмокнул губами. Ни личного официанта у столика, ни добротных деревянных столов. В меню ни одного пятизначного блюда. Что-то шло не так.
– Информация?
– Да.
Перед ним сидел тот самый любитель высоких баскетболистов. Роберт всегда удивлялся, как так получилось, что один из его лучших информаторов не озаботился о сокрытии своих самых тайных секретов? Это представляло его в не самом выгодном свете. Тем не менее информатор хорошо делал свою работу. Вот только…
– Не уверен, что моего босса сейчас интересует хоть что-то, кроме банковских дел, – сказал Роберт, взял пластиковое меню, остановился на печеном картофеле с говяжьим стейком.
Не к таким обедам он привык, но есть хотелось.
– Это да, – сказал информатор и зачесал челку на бок. – В наших кругах все только и говорят о проблемах Яровых. Слышал, что твой босс хочет перекредитоваться в СИБе. Ребята с калькуляторами подтверждают, что ваши дела…, - он вытянул руку над столом и покачал.
– Наши дела…, - Роберт показал пальцем в меню и проводил официантку взглядом. – Наши дела идут чуть хуже среднего, но всё исправит одна свадьба. Так что за нас не волнуйся.
– Конечно-конечно, – информатор попил воды. – Вишенка интересная и… красивая. Если Яровые породнятся в Вишневскими, то о денежных проблемах можно будет забыть.
– В таких местах я точно перестану есть.
– Может быть, может быть…
– Не сомневайся. Обещания данные родителями – закон для Вишневских. Свадьба состоится через три месяца.
– Если только…
– Что? – Роберт уставился на информатора.
– Если только не появятся новые вводные, за которые я и попросил тройную ставку.
– Не играй со мной.
– Обещай, что заплатишь, если я тебя удивлю.
– Хм… Идёт.
– Никита Яровой жив.
Роберт поморщился. Кажется, у информатора тоже было плохо с деньгами. Голубой огонёк, сидящий перед ним, откопал забытую богом реликвию, чтобы по легкому срубить деньжат? Роберт так и знал, что не нужно сюда идти.
– Очень интересно. Ты уходишь с пустыми карманами.
– И он не просто жив, о нём узнали правду, – информатор полез в карман, положил на стол бумагу. – Это выписка из рапорта ОБНИС. Они его нашли, проверили на наличие способностей и взяли в оборот.
– Чушь…, - Роберт пробежался глазами по документу. – Как это возможно? Что значит взяли в оборот?
– То самое, – информатор прикрыл ладонью рот. – Из него хотят сделать печатника.
– Бл*ть…
– Твой открытый рот означает, что ты заплатишь?
– Бл*ть! – Роберт ударил по столу, встал и, едва не сбив официантку, пошёл к выходу. – Жди перевод!
К информатору подошла официантка:
– Счет вы будете оплачивать?
– Ага, – информатор почесал шею. – Говорил мне куратор: «Никогда не делай дела с нищими». По карте, пожалуйста.
Глава 10. Курсант
Чтобы понять, что в ОБНИС всё не в порядке, достаточно было посмотреть на Шумякина.
Вроде государственное учреждение, бумажка бумажку покрывает, бюджеты из Москвы спускают. К тому же ОБНИС – самая влиятельная служба среди всех ведомств внутренних дел. Почему всё шло через жопу?
Шумякин, на которого без слез нельзя было смотреть, из кожи вон лез, чтобы навести хоть какой-то порядок. По крайней мере мне так казалось. Про ревизора из надзорного отдела он мне сам сказал; позже я узнал, что врачи, которые меня лечили, помогли не без вмешательства подполковника, а в конце – почти суицидальный визит к Скору. И дураку было понятно, что пенсионер-печатник никому ничего не должен. Шумякин в очередной раз извернулся и что-то ему предложил.
– Разве в ОБИНС нет школы или лагеря бойскаутов, где меня должны подготовить? – спросил я по этому поводу.
– Есть. Там они научат тебя стрелять и заполнять бумажки, а тому – как быть печатником – тебя может научить только настоящий печатник.
В общем моими первыми обязанностями – меня официально взяли на службу в ОБНИС курсантом – стали уроки у Скора. Честно сказать, я бы предпочел стрелять и бегать по полигону. Часы в квартире пенсионера проходили куда более скучно.
Вот уже четвертый раз под сопровождением Шумякина я пришел на занятия. После той самоволки за мной вели круглосуточный контроль. Шумякин сказал, что со временем его снимут, но пока нужно восстановить доверие. На занятиях я в основном… дышал. И слушал. Дышал и слушал.
– Секрет к использованию силы печатника в состоянии тела и разума, – отмачивал фразы из статусов в социальных сетях Скор.
– Только сумев обуздать себя, ты сможешь обуздать других.
Ауф!
Пропустить занятия, потому что у меня болит голова или
