- Ваше Высочество! - выкрикнул кто-то срывающимся голосом.
Тут же перед принцем на колени упал немолодой мужчина. Он будто из-под земли вырос, и теперь нервно мял в руках свою грязноватую шапку, горбился, будто ждал удара, но смотрел при этой на Олмана. Принц же выглядел немного ошарашенным.
- Уберите постороннего, - коротко и тихо отдал приказ Самирус.
- Ваше Высочество, прошу, выслушайте! - кажется, услышав, что его сейчас погонят, выпалил мужчина.
Двое стражников схватили его под руки. На глазах несчастного выступили слезы, лицо перекосило обреченностью.
- Стойте! - приказал принц. - Дайте сказать этому человеку.
Стражники отступили, повинуясь приказу.
- Благодарю! Благодарю, Ваше Высочество! - зараторил мужичок, снова нервно теребя шапку в руках.
- Говори скорее, что у тебя, - отозвался принц. - Нам нужно отбывать.
- Да, да, Ваше Высочество! - снова торопливо начал тот в ответ. - Простите, что посмел задержать. Но моя деревня… монстры. Они нападают на людей. Мы ждали прихода отряда королевских магов, но их все нет и нет. Проклятые чудища пожрали уже десяток человек! Спасу от них нет! Люди боятся ходить в поля. А если их не обработать, не засеять, то зимой мы все помрем с голоду. Выше высочество, прошу вас, посодействуйте. Умоляю! Я уже потерял старшего сына… Не могу дожидаться, когда твари утащат и младшего...
Мужчина утер тыльной стороной руки скупую слезу. Этот его сбивчивый монолог был таким искренним, полным отчаяния и боли, что у меня ком встал в горле.
- Где? Из какой ты провинции? - спросил Олман.
- Из Юнуга, - ответил просящий. - Из деревни Кувишки…
- Ваше Высочество, - тихо произнес Октан, подходя к принцу. - Нас ждут на границе, мы не можем сейчас слоняться по каким-то Кувишкам…
- Я знаю это место, - бросив взгляд на друга, отозвался Олман. - Всего полчаса пути от центрального города Юнуга.
- Ваше Высочество, я настаиваю… - пошел в наступление Октан.
- Смотритель! - не слушая того, крикнул принц. - Перенастрой телепорт на Лисмир, центральный город провинции Юнуга.
Служащий бросился выполнять приказ, засуетился у уже подсвечивающегося по контуру площадки.
- Мы ненадолго, только осмотримся, и сразу на границу, - попытался успокоить нахмурившегося Октана Олманиэль, одарив его чуть виноватой улыбкой и хлопнув по плечу. - К закату уже будем там!
Я тяжело вздохнула, понимая, что мирной дипломатической поездкой теперь и не пахнет. Все-таки монстры! С другой стороны, такое развитие событий предоставляет отсрочку от встречи с Тагоном, что само по себе было весьма неплохо. Хотя, что монстры, что наследник Имарии - для меня все одно: неприятности, сулящие риск для жизни.
Глава 25
Телепорт был перенастроен за сущие секунды. Отправлялись все вместе, прихватив с собой и мужичка-просителя. В центральном городе провинции нам быстро выделили транспорт: четверку лошадей для Октана, Самира и пары стражников, повозку, в которой в путь отправились местный житель, по чьей просьбе мы оказались тут, и остальные служивые, простенькую, но настоящую карету, в которой разместились Олман и я.
- Когда прибудем в Кувишки, ты останешься в безопасном месте, - стоило только нашему транспорту тронуться с места, заявил принц. - Даже не думай увязаться за нами. Это опасно. Побереги себя, прошу.
- А если с тобой что-то случится, и понадобится моя помощь? - нахмурившись, уточнила я.
Страх перед монстрами страхом, а мои обязанности никто не отменял. Хотя совершенно очевидно, что в сражении от меня не может быть никакой пользы. Да в таком наряде я даже убежать не смогу, если возникнет необходимость!
Олман тяжело вздохнул и неожиданно взял мою руку. На кончиках его пальцев вспыхнул белый огонь, кожу тыльной стороны обожгло. Вздохнув и ойкнув от неожиданности и боли, инстинктивно рванула руку на себя, удивленно глядя на место ожога. Боль отступила так же неожиданно, как и возникла, в один миг, а на коже остался яркий, чуть светящийся голубоватой магией герб Акрена, которой выцветал, пропадая на глазах, не оставляя следа. Удивленно взглянула на принца.
- Это личная метка, - пояснил он. - Если вдруг мне понадобится твоя лекарская помощь, я позову через нее. Помеченное место нагреется, засветится, а ты почувствуешь, куда нужно направляться. Такой способ связи устроит?
Потерла ладонь там, где только что был герб. Кожа не болела, никоим образом не выдавала того, что совсем недавно в этом месте что-то было.
- Точно работает? - на всякий случай уточнила я.
Принц закатил глаза, а через миг я ощутила тепло там, где он оставил метку и увидела светящийся герб, проявившийся, как чудная татуировка. Пришлось признать, что это не какая-то уловка, чтобы избавиться от меня, а самая настоящая, рабочая магия.
- Хорошо, - кивнула я. - Только я все же не хотела бы находиться слишком далеко от вас…
Повисло какое-то неловкое молчание. Из тех, что не заполнить разговорами о природе или погоде. Не зная, что еще сказать или сделать, отвернулась к окошку. Мы уже выехали из города и теперь проезжали расцвеченные глазками пестрых луговых цветов поля.
Верх моего платья облегал так плотно, что все время приходилось держать прямо спину, стоило хоть немного сгорбиться, как он неприятно давил и врезался, напоминая о необходимости следить за осанкой. Краем глаза заметила, как принц небрежным, раздраженным движением расстегнул пару верхних пуговиц на своем камзоле. Похоже, ему парадный наряд тоже радости не доставлял, причиняя дискомфорт.
Карета, постукивая колесами по булыжнику, перевалила через горбатый мост, перекинутый над неширокой, но бурной речкой. За ним вскоре закочилась мощенная камнем дорога, сменившись проселочной, по обе стороны от которой показался негустой, светлый и приветливый лесок, а за ним начались поля, сплошь засеянные бирном.
Это растение я знала по лекарственным справочникам. Бирн, внешне очень похожий на земную кукурузу, прятал в своих початках нечто похожее на тополиный пух или волокно хлопчатника. Сейчас был сезон сбора, и поля казались сказочными, словно бы присыпанными снегом. Кроме того, что из созревшего бирна делали ткани, молодые зеленые початки использовали в медицине, делая из них настои, помогающие при желудочных расстройствах и болезнях печени. Собрав бирн, крестьяне сеяли на освободившихся полях хлебные культуры.
