Фионн купе, прошел к окну и уселся в кресло. Настроение было отвратным. Утром он попытался напроситься хотя бы на пару уроков к артефактору сомбрийцев и подошел с этой просьбой сперва к капитану Клеменсену, потом к сержанту Гроссу и даже к новому отцу Фионн. И все трое отправляли его к светлой. Нет, он, конечно, помнил, что человечка нашла ошибки в его артефакте и легко испортила браслет Перстня, но… она же светлая.
— Берт, — Фи подняла взгляд от книги, — ты госпожу Мист не видел?
— Кофе пьет в гостиной, — пробурчал он. — Вместе с госпожой Мирк.
— Жаль, — сестра захлопнула книгу, положила на столик и растянулась на кровати.
— Далась тебе эта светлячка. Уже пятый раз о ней спрашиваешь. Влюбилась, что ли?
— При чем тут любовь? Она добрая… и… — Фионн отвернулась и пробурчала: — Тебе-то хорошо. Потратил все силы и просто сидишь и ждешь, пока аура заполнится снова. Вот была бы для тебя магия из источника такая же бесполезная, как… как… — она на мгновение задумалась. — Как пустой воздух, про который ты рассказывал. Вот тогда бы ты понял.
Берта передернуло. Он хорошо помнил свой первый и последний поход в канализацию под городом. Один из старших приятелей позвал их посмотреть на «насос из сердца тролля». Его и еще двоих мальчишек тогда едва не стошнило. Он еще решил, что это от вони, исходившей от мерно сжимавшегося мешка, действительно чем-то напоминающего сердце. И лишь дома побледневшая мама объяснила, что такое пустой воздух, который иногда используют, чтобы зомби и части их тел гнили медленнее, и почему без специальных масок и баллонов с обычным воздухом в такие места ходить нельзя.
— Я же всегда приносил тебе накопители. И Хромой к тебе постоянно заглядывал. Да и другие.
— Сила из накопителя — как воздух на улице в июле, когда жара и ветер пыль несет. Из ауры или отсюда, — Фи села и вытащила из кармана едва светящийся кристалл, — как весной, когда погода хорошая. И она… не знаю… Как будто не только дышишь, но еще и ешь. Не по-настоящему, но сил прибавляет. Правда еда не вкусная, как пресная овсянка.
— А поцеловать светлую — как овсянка с вареньем из черизы? — хмыкнул Берт.
— Лучше, — серьезно ответила Фи. — Ее сила как горячий шоколад.
Берт задумался. Любимый напиток сестры был, на его вкус, слишком сладким и сытным, но он хорошо помнил, как загорались глаза Фи от одного только запаха. Если госпожа Мирк чувствует что-то похожее, то понятно, почему она так недовольна присутствием Фионн и старается держаться поближе к светлой. Теперь сестра, с ее попытками добраться до человечки, напоминала ему маленькую голодную пунту, кружащую вокруг взрослой в надежде если не стащить пойманную старшей флиту, так хотя бы откусить кусочек. Но пунта, даже сытая, ни за что не поделится добычей с чужим котенком. Суккубы, конечно, не пунты…
— Сама-то с ней по полночи кувыркается, а мне даже подойти не разрешает, — пробурчала сестра, сбивая его с мысли.
— Кто? — не понял Берт.
— Старшая с госпожой Мист. Они спят вместе, — Фи похлопала себя по тыльной стороне кисти.
Берт шлепнул сестру по рукам за неприличный жест и лишь потом до него дошло сказанное.
— С чего ты так решила? Они же обе женщины.
Щеки Фионн полыхнули румянцем, она отвернулась:
— Подслушала.
— Чего?! — Берт почувствовал, что его щеки тоже краснеют и вскочил с кресла. — Я все расскажу твоему отцу!
— О чем? — раздался за их спинами голос господина Хоконсена.
Берт развернулся, Фи ойкнула и спряталась за его спину.
— Так о чем ты хотел мне рассказать, Берт? — повторил цверг.
Берт промолчал.
— Фи?
Сестра, покрасневшая уже до самых ушей, вылезла из-за его спины:
— Я… Я подслушивала за ними ночью.
— За ними?
— За стар… За госпожой Мирк и госпожой Мист.
— Странно, — цверг сел в освободившееся кресло. — Обычно они вуаль активируют. Забыли, что ли? — он прищурился. — И как?
— Громко, — Фионн покраснела еще сильнее. — И долго.
— Понятно, — цверг хмыкнул. — Не делай так больше, хорошо. И, пожалуйста, не подходи к милитиссе.
— Вам… Тебе жалко, что ли? — насупилась Фи.
— Нет, — цверг посерьезнел. — Но для тебя это опасно. И не только потому, что госпожа Мирк против. Тебе еще нельзя брать силу от светлых, иначе повредишь ауру. Держи, — он протянул Фионн свиток.
Фионн взяла его, развернула и скривилась:
— Это она вам передала?
Берт заглянул в листок. Сверху был список правил, первый пункт которого был выведен крупными буквами: «Не брать силу у разумных без разрешения. Не приближаться к светлым. Особенно к милитиссе Мист!» Последнее предложение было еще и дважды подчеркнуто.
Цверг кивнул:
— Там не только правила, но и описание специальных упражнений для укрепления ауры. Госпожа Мирк сказала, что, если будешь хорошо себя вести, она поделится с тобой парочкой особых секретов. А это тебе вместо учебных накопителей.
Он высыпал на стол пригоршню белых палочек толщиной чуть больше серебряного аса. Фи тут же утащила одну, поднесла к губам и глубоко вдохнула. Берт тоже взял одну, повертел. Шестигранная палочка была сделана из керамики и, судя по ощущениям, действительно содержала крохи силы.
— Что это?
— Сомбрийские доли серебряного. У нас их часто используют вместо накопителей в простеньких артефактах. Работают похуже костяных и емкость поменьше, зато прочнее и не так быстро рассыпаются. Так что, Подслушка, — цверг потрепал Фи по голове, — держи себя в руках и занимайся. Чем раньше научишься, тем раньше тебе разрешат близкое общение со светлыми.
— И с госпожой Мист? — прищурилась Фи.
— Я запрещать не буду, — хмыкнул цверг, — а там как получится. — Он протянул Берту толстую тетрадь. — Это тебе от милитиссы.
Если верить подписи на первой странице, в тетради были конспекты по основам рунологии, принадлежавшие какому-то Небелю Вейсену, студенту первого курса факультета артефакторики Сомбрийского университета. У Берта едва не задрожали руки. Конспекты, конечно, не полноценное обучение, но там наверняка есть те самые основы, которых ему так не хватает. И светлая отдала эту тетрадь ему. Теперь Берт готов был простить милитиссе и допрос, и пренебрежительную оценку его артефактов. А если… Он поднял взгляд на цверга:
— А другие конспекты у нее есть?
— Теперь старшая будет отгонять от милитиссы не только меня, — захихикала Фионн.
***
В Аврору они прибыли поздним вечером. Как и в Тенебрисе поезд остановился у крайнего перрона. Первыми из вагона вышли Зоя и Рич, затем капитан. Он переговорил о чем-то с подошедшими к нему гоблином и цвергой в одинаковых черно-серых мундирах и махнул рукой. Соня шагнула из вагона
