Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Уважаемый Феликс Эдмундович!
Зная о поставленном в повестку дня ближайшего Пленума ЦК вашем докладе о металлопромышленности, позволю себе предложить вам дополнительные аргументы в защиту вашей точки зрения.
1. При общих высоких темпах восстановления промышленности, которая уже в будущем, если еще не в этом году наверняка выйдет на довоенный уровень, металлопромышленность сильно отстает. Уже сейчас дефицит металла очень чувствительно ограничивает развертывание промышленности и капитальных работ, а также и наполнение крестьянского рынка. Если в перспективе ближайших трех-четырех лет мы хотим добиться начала социалистической реконструкции промышленности по всему фронту, это отставание надо ликвидировать уже сейчас. Ведь металлопромышленность – весьма капиталоемкая отрасль с длинным циклом капитального строительства. И если не предпринять соответствующих усилий сегодня, через несколько лет нехватка металла задушит все наши планы.
2. Это означает, что перед нами сегодня стоит принципиальный политический выбор – либо мы всерьез намереваемся строить социализм в СССР, превращая его в передовую индустриальную державу, и тогда металл нам нужен не меньше, чем хлеб. Либо мы будем «по одежке протягивать ножки», но тогда н€е к чему было затевать революцию и брать власть.
3. Сокольников прав со своей ведомственной точки зрения – он поставлен партией на пост наркома финансов, чтобы следить за сбалансированностью бюджета и обеспечивать устойчивость рубля. Однако надо объяснить ему, что если сейчас не напрячь (и даже немного перенапрячь) наши бюджетные возможности для подъема металлопромышленности, то через три-четыре года металлический голод приведет к таким гигантским диспропорциям в нашем хозяйстве и вынудит нас пойти на такие экстраординарные траты, что это будет означать полный срыв всего нашего бюджета и подрыв курса рубля.
Зам. начальника ГЭУ ВСНХ В. В. Осецкий».
Дальше уже пошли обычные бюрократические процедуры – записку Феликсу Эдмундовичу запечатать в конверт, воспроизвести на нем надпись «Председателю ВСНХ СССР Ф. Э. Дзержинскому. Лично, срочно, строго конфиденциально» – и отдать… А кому отдать? Обращаться к помощнику Дзержинского и секретарю Президиума ВСНХ Станиславу Францевичу Реденсу, пришедшему из ВЧК-ОГПУ, учитывая его последующую репутацию, мне почему-то не хотелось. Да и проще было вручить записку прямо через личного секретаря Дзержинского Павла Сергеевича Аллилуева, с которым я уже общался несколько раз накоротке.
– Здравствуй, Павел, – обратился я к нему, заходя в приемную Феликса Эдмундовича. – У себя?
– Здравствуй! Нет, проводит совещание в Геолкоме, – ответил секретарь, отрывая взгляд от разложенных на столе бумаг.
– Будь добр, вручи ему этот конверт сразу, как только он появится. Непременно сегодня! Тут материалы к завтрашнему Пленуму ЦК.
– Понятно. Сделаю, – кивнул Павел.
С моим же непосредственным руководителем Василием Никитовичем Манцевым получилось совсем не так просто. Когда я зашел к нему, поздоровался и протянул папочку с запиской, прокомментировав: «Вот тут некоторые мои предложения по научно-технической политике», – он пробежал глазами несколько листков с машинописным текстом и задумался. Ненадолго, на минуту-другую.
– Такие вопросы с кондачка не решаются, – сказал он, прервав свои раздумья. – Новое общесоюзное ведомство? Это через Политбюро и Совнарком надо будет проводить. Не слишком ли широко вы сразу замахнулись?
– Вопрос не в том, как я размахнулся, – внутри начинаю чувствовать нарастающее негодование, но стараюсь говорить спокойно, даже дружелюбно. – Вопрос в том, нужно нам такое ведомство или не нужно.
Василий Никитович откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на меня. Его узкое, немного худощавое лицо лишь начало обретать черты полноты, которые резко проявятся позднее, а глаза смотрели, как всегда, спокойно, с оттенком то ли легкого удивления, то ли небольшой озабоченности:
– Вот вы, Виктор Валентинович, с восемнадцатого года на советской работе. И как же вы, с вашим опытом, все никак не усвоите, что, отстаивая интересы дела, надо принимать в расчет особенности устройства нашего бюрократического, чтоб его, механизма?
– Но позвольте, я ведь, кажется, никакой субординации не нарушаю, обращаюсь строго по подчиненности…
– Да не в этом дело! – раздраженно машет рукой мой начальник. – Надо же понять, как на такой проект посмотрят со стороны прочих ведомств, не усмотрят ли в том ущемление их прерогатив, а то и покушение на ассигнования! И потом: вот вы предлагаете создавать новое ведомство на базе НТО ВСНХ. Это, конечно, хорошо. Но Научно-техническим отделом у нас заведывает Троцкий. («Хм, заведывает…» – машинально отмечаю неправильность в речи Манцева. Впрочем, такое тогда встречалось сплошь и рядом даже у довольно грамотных людей, да и в печать нередко попадало.) Что же, он и во главе нового ведомства встанет? В Политбюро это многим может не понравиться.
Ну, это уже перестраховка! Тут же возражаю:
– Помилуйте! Если уж решат создавать новое ведомство, то там, наверху, и разберутся, кого во главе ставить. И то, что Троцкий сейчас НТО возглавляет, в этом вопросе ровным счетом ни на что не влияет!
– Так-то оно так… – тянет Манцев. – Но это все еще обмозговать надо, покрутить со всех сторон. И в любом случае я должен записочку вашу обсудить с Феликсом Эдмундовичем.
– Так обсудите! И очень прошу вас – не затягивайте. А то вы мою репутацию знаете, – широко улыбаюсь Василию Никитовичу. – Могу ведь и забыть про субординацию.
Попрощавшись, выхожу из кабинета. Что же, теперь будем играть открытыми картами. То, что было раньше… Мои дела с Шацкиным? Там я ограничивался тем, что идеи подбрасывал, а сам сидел за кулисами. И в моих отношениях с Троцким то же самое. Правда, в поездках в Берлин и на Дальний Восток я выступил открыто. Но не вполне по своей воле, да и вышло мне это все несколько боком. А теперь все придется пробивать самому и самому отвечать за последствия. Каковы же они будут? Чего гадать: поживем – увидим.
Глава 8
Кадрам – быть! Но каким?
С отправкой записок в РУ РККА Яну Берзину и в ИНО ОГПУ Михаилу Трилиссеру вопрос решился достаточно быстро. На следующий день после подачи записки по инстанции, в субботу, восемнадцатого января, перепечатываю в машбюро вторую часть своего документа. Трилиссеру я просто позвонил, благо со времени наших последних встреч номерочек я от него получил:
– Здравствуйте, Михаил Абрамович! Узнаете?
– Здравствуйте! Конечно, узнаю.
– Как и обещал, набросал тут для вас кое-что. Не могли бы вы за этой бумажкой направить ко мне посыльного?
– Опять у вас идеи… – вздохнул Трилиссер. – Но интересно будет посмотреть. С вами не заскучаешь. Так что ждите посыльного – прямо сейчас кого-нибудь и отправлю.
Добраться до Берзина мне было несколько сложнее, но и тут способ, по некотором размышлении, отыскался. Правда, пришлось подождать, пока закончится Пленум ЦК. При чем тут Пленум? Да при том.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
