но не убивайте моего ребёнка!
– Я не могу привести на свет незаконнорожденное дитя, которого будут презирать собственные братья и сестры, – жёстко ответила Ахайя.
Ламис побледнел и опустил голову.
– Если вы давно всё решили, – после недолгого молчания глухо заговорил он, – зачем сообщили мне? Чтобы я терзался и страдал? Я и так достаточно страдаю, напрасно любя ту, которой нет до меня дела! – Он поднял голову, и в его глазах зажглась ярость, как в тот день, когда Ахайя впервые увидела его. – Зачем вы мучите меня? Позволили один раз насладиться вашим телом, а затем отбросили, как ненужную вещь! Не позволяете высказать мои чувства, потому что они вам не интересны. Сообщаете о ребёнке, чтобы тут же его убить! Чем я вас прогневил, чем не угодил, чем обидел?! Или вы просто жестокая бездушная гарпия, обожающая мучить людей?
– Придержи язык, Ламис!
– Зачем? Я выскажу вам всё, что накопилось у меня на душе, а потом можете отправить меня на задний двор или даже распять на крепостной стене! Лучше умереть, чем жить, страдая, зная, что вы недоступны, как звёзды на небе, что люди для вас лишь игрушки, и что вы стали убийцей моего сына, но продолжать любить вашего!
– Такая страстная речь… – насмешливо произнесла женщина. – Ты так жаждешь этого ребёнка… Почему?
– У моего отца двенадцать жён, и каждая родила ему несколько сыновей, не считая девочек… У него так же много отпрысков от дворовых рабынь и наложниц. Я с пятнадцати лет живу с женщинами, но ни одна не понесла от меня. До сих пор я думал, что боги за что-то рассердились на меня и наказали бесплодием… А сейчас, когда я сумел зачать своего первого ребёнка, вы собираетесь его убить! Убейте заодно и меня, чтобы моя любовь к вам не превратилась в ненависть!
– Твой рассказ тронул моё сердце. Я сейчас прямо обрыдаюсь вся! – с насмешливой улыбкой произнесла Ахайя. – Ладно, ступай, мне нужно побыть одной…
Ламис резко повернулся и вышел, громко хлопнув дверью, даже не поклонившись на прощание.
Прошло несколько дней. Ахайя терзалась сомнениями. Разумом она понимала, что этот ребёнок ей не нужен, но сердце, вопреки разумным доводам, всё больше и больше любило этого ещё не родившегося малыша. Женщина сама удивлялась необычному чувству и странному желанию родить, вопреки всем обстоятельствам. И в этой упорной битве разума и сердца последнее одержало победу. Она снова призвала Ламиса и сказала:
– Я решила оставить этого ребёнка. Но не хочу, чтобы его отцом был раб. Я отпускаю тебя. Вот твоя вольная… Наклонись, я сниму с тебя ошейник. Теперь ты свободный человек и вправе поступать, как хочешь. Можешь остаться в должности учителя и наставника Лароса, и я буду платить тебе соответствующее жалованье, а можешь вернуться домой, чтобы утешить свою мать…
Ламис гордо выпрямился.
– Я хотел бы остаться в замке, – медленно заговорил он, – но не в качестве учителя Лароса, а в качестве его отца. Раз я теперь свободен, сударыня, то моё происхождение и положение позволяют мне просить вашей руки. Я понимаю, что вы привыкли к свободе, и не желаете больше выходить замуж, но я хочу, чтобы у моего сына или дочери был законный отец. Если вы пожелаете, сударыня, то мы заключим договор, по которому я не буду ограничивать вашу свободу, хотя, признаюсь честно, я хотел бы видеть вас своей единственной и полноценной супругой.
Ахайя, которая никак не ожидала подобного предложения, с удивлением смотрела на принца. Его слова звучали более чем заманчиво. Да, правда, она совсем не желала повторно выходить замуж, но и жизнь вольной птицы ей уже приелась. Хотелось почувствовать рядом сильное надёжное плечо, делить свою постель с супругом, а не с очередным любовником, показываться в обществе с красивым благородным мужем, чтобы другие дамы смотрели на неё не с жалостью или высокомерием, а с завистью. Всё это ей мог дать Звёздный принц. К тому же Ламис ей давно нравился, она успела его изучить и даже познать его любовь… Он любит её, а дети любят его… К тому же, стать супругой одного из Звёздных принцев считалось большой удачей. Поэтому, женщина без колебаний ответила:
– Я согласна.
– Вы… Вы согласны? – даже несколько опешил от столь быстрого ответа принц. – Вы не шутите?
– Я согласна стать вашей единственной супругой. Без всяких договоров и уговоров. Когда сыграем свадьбу?
Ламис ступил вперёд, опустился на одно колено и, взяв руки женщины в свои, произнёс, с нежностью глядя ей в глаза:
– Вы самая прекрасная и самая удивительная с познанных мною женщин… Я вас люблю больше жизни и согласен пойти с вами в храм хоть сейчас. Но гордость и честь не позволяют мне быть иждивенцем супруги. Поэтому прошу у вас небольшую отсрочку. Примерно, месяца на два. Я хочу вернуться домой и получить благословение родителей. А затем я вернусь к вам со своим приданным.
– Вернётесь ли?.. – с сомнением покачала головой Ахайя. – Позволит ли ваш отец взять в жёны вдову с двумя детьми и не очень кристальной репутацией?
– Я не наследный принц, могу выбирать жену самостоятельно.
– Но у вас же есть невеста?
– И у меня есть ребёнок. И честь, и законы не позволят ни мне, ни отцу оставить женщину, носящую нашу кровь и плоть, в бесчестье и одиночестве. В любом случае, будет отец за или против, но я вернусь к вам, Ахайя, потому что люблю вас и хочу стать вашим супругом…
Несмотря на заверения, женщина провожала принца с сомнениями. Получив свободу и вернувшись ко двору, захочет ли он возвращаться туда, где познал боль и унижение? Где все его знали и помнили, как раба, а не как королевского отпрыска?
Эти и подобные мысли терзали Ахайю долгие пятьдесят дней, пока, однажды утром, напротив замка, не стал на якорь большой торговый корабль под Звездным флагом. С корабля спустили шлюпку, в которую сели несколько человек, и она направилась к берегу, подгоняемая сильными ударами вёсел. Когда шлюпка приблизилась, Ахайя смогла разглядеть в ней Ламиса, стоявшего на носу. Он был одет в дорогие яркие одежды и радостно улыбался.
Стоя на крепостной стене, женщина наблюдала, как прибывшие высаживались на берег, сгружая какие-то тюки и сундуки. Ахайя вернулась в дом и приготовилась к приходу гостей. Вскоре они прибыли: Ламис и пятеро молодых дворян, сопровождавших принца, а также пожилой мужчина в простом бархатном костюме. Их сопровождали четверо рабов, нёсших тюки и сундуки.
Войдя, гости вежливо раскланялись, и Ламис произнёс:
– Я вернулся,
