ресторана, но безуспешно – на все приглашения Джай отвечала вежливым отказом, а танцевала только с Джоном.
– Как ты?
– Изумительно! Чувствовать такую свободу – наверное, не зря они устраивают такую общую сауну для всех … Мне не хватает только массажа …
– Тогда раздевайся и ложись.
Джон нашел тюбик с кремом, смазал руки и легонько прошелся по спине Джай. Затем сильнее, еще сильнее.
– Как хорошо … Я потом тебя тоже помассирую …
Джон смазал ее тело и приступил к профессиональному массажу, и Джай довольно постанывала под его руками. Затем он перевернул ее и занялся сперва ее ногами, затем животом, грудной клеткой и руками.
– У меня такое ощущение, что ты не массировал меня целую вечность …
– Подожди, я сейчас вымою руки и помассирую тебе лицо.
Когда он вернулся в комнату, Джай сидела в кресле, завернутая в простыню, откинув голову назад. И Джон легкими движениями кончиков пальцев приступил к массажу ее лица. Дома он делал это с подаренным ему специальным кремом, и после такого массажа кожа на лице у его жены молодела и подтягивалась. Сейчас он делал массаж без крема, но мысленно старался передать Джай и ее коже сигналы на омоложение клеток и разглаживание морщинок, повышение эластичности сосудов …
ПОСЫЛКА
– Смотри, Джон, сколько всякого барахла у нас появилось …
– Есть одна идея … А если нам отправить посылку кое-кому в Голландию? Потом навестим их …
– Ты считаешь, что это удобно? Я бы навестила их с большим с удовольствием!
Проходя мимо портье Джон спросил:
– Месье, подскажите, откуда можно послать телеграмму в Голландию?
– К вашим услугам, мистер Ларю, вот вам бланк. Мы отправим сейчас же!
– Смотри, Джай, может быть вот так?
Свиридов начал заполнять бланк.
«Дорогие Карл и Анриетта!
Мы путешествуем по Европе и накупили кучу вещей.
Отправляем вещи вам, а потом заедем за ними.
До встречи. Заранее благодарны. Горячий привет от малышки. Ваш Джоб».
– Отправляем?
– Отправляем!
В ГОЛЛАНДИИ
Из пустого холла автобусной станции тихого городка Валкенсвард вышли мужчина и женщина. Мужчина склонился к водителю такси.
– Добрый день. Нам нужно попасть на хутор Карла Мейнфельдта. Это недалеко …
– Я знаю старика Мейнфельдта! Садитесь!
Свиридов и Тоня сели в машину. Всю дорогу Джекоб болтал с водителем, а иногда на английском языке вставляла несколько слов Николетта – так, по крайней мере пассажиры представились водителю.
Анриетта была около дома, когда машина подъехала к усадьбе.
– Привет, Анриетта!
– Ой, Джоб, привет!
– А меня ты узнаешь? Привет от малышки Николетты!
Антриетта и Тоня обнялись, и водитель с умилением смотрел на их объятия.
– Давно не виделись?
– Целую вечность! – и Свиридов щедро расплатился с водителем.
Анриетта даже не поехала на занятия, и за столом не было ни минутки свободной – это удивительно, как это можно болтать обо всем, никак не затрагивая того, что затрагивать нельзя!
Но Свиридов приложил к этому немалые усилия и все обошлось хорошо.
Карл и Джоб пили виски, привезенные Джобом, а дамы – французский сладкий ликер.
А потом дамы удалились для того, чтобы «малышка» Николетта – а Карл называл ее только так! – похвасталась обновками. Дамы отсутствовали долго, а затем в обновке вышла Анриетта – Тоня в посылке предусмотрела обновки для девушки.
Все было очень к лицу ей и мужчины одобрили обновки и снова выпили …
ПОДАРОК С НАДПИСЬЮ
– Анриетта, тебе еще один подарок, – Тоня достала альбом картин Гриши, купленный в Париже.
– Это картины одного молодого художника. Это его первый альбом, мы купили его в Париже.
Анриетта с любопытством рассматривала рисунки, подолгу останавливалась.
– Эти люди как живые … Но что это?! Тетя Николь, неужели это ты?
Узнать в женщине на рисунке Тоню было очень сложно – Гриша скорректировал черты лица, но не тронул фигуру. Анриетта нашла еще один рисунок, где просматривались черты Николетты.
– Как же это так? Неужели ты позировала художнику?
Николетта промолчала и открыла перед Анриеттой последнюю страницу. Там четким почерком на английском языке была надпись:
«Дорогая Анриетта! Мы не знакомы, но мне сказали, что ты веселая и умная девушка. Я рад подарить тебе свой первый альбом и пожелать счастья. Привет всему вашему семейству».
И подпись «Greguar Sviridoff».
– А на рисунках подпись другая! – заметил Карл.
– Ты прав, дядюшка Карл. Там подпись «Григорий Свиридов». Он русский …
Они задержались всего на один день.
В багажник вызванного такси погрузили объемистую коробку, старик и его дочь долго махали руками вслед, а где-то на середине дороги к Эйндховену машина встала – лопнули сразу все четыре покрышки одновременно. Пассажиры спешили, и выгрузив багаж, стали ловить попутную машину, а водитель удрученно разглядывал разорванные покрышки.
Он так и не заметил, в какую машину сели его пассажиры, а пассажиры тем временем уже выходили из виртуального кокона у себя дома …
ДОМА
В фотолаборатории появился огромный заказ – с цифрового носителя нужно было отпечатать несколько тысяч фотографий, а потом в гостиной у Свиридовых собрались Маргарита с Кареном. Рядом с ними сидели Гриша и Уля.
Перед этим Свиридов с Тоней решали – приглашать ли ВВ с Ольгой.
– Знаешь, я его практически не знаю … Ольга – нормально, но он …
– Рассказываю, – начала Тоня, – Париж стоит на своем месте и мало изменился.
– Ну, что же ты замолчала!? Раз начала … – Марго отложила нож и вилку.
– Всем привет от Эйфелевой башни!
– Толя, а мы так давно там не были … Вы молодцы, что съездили … Хотя у меня осталось впечатление некоего сумбура – я там была всего один день и одну ночь …
– Мы вышли из гостиницы, – негромко продолжила Тоня. – Мы жили в отеле «Balzac», пошли по улице его имени на юг и вышли на авеню «des Champs Elysser» – это совсем недалеко. Но Елисейские поля оставили на потом, пересекли их по авеню «George V», вышли к Сене и перешли ее по мосту «de L’Alma». Ну, а дальше по авеню «Rapp», свернули на авеню «Franco Russe» …
– Посидели в нашей кофейне? – спросила Маргарита.
– Конечно! Потом прошли проходными дворами, пересекли авеню «De La Bourdonnais» и по уличке «Du Val Du Harispe» вышли на аллею «Adrienne Lecouvrer». Это уже парк «Du Champ De Mars», и отсюда, с площади «Jacoues Rueff» – по оси парка – полюбовались «Tour Eiffel» …
Свиридов подивился, как чисто по французски звучали названия, и в который раз ощутил радость от умения Тони скрывать знание языка.
То, как говорила она
