в бреду и где-то просто без сознания, около трех дней. Сегодня четвертый.
Как? Неужели я так долго была в этом бреду из ужасных черных субстанций. И что это было вообще?
— Что со мной было? — произнесла чуть ли не шепотом полу севшим голосом.
Отец немного откинулся вперед и сел так, чтобы быть ближе ко мне, взял меня за руку.
— Ника, что ты помнишь последнее?
— Как мы с принцем открываем вечерний променад, а потом мне стало не хорошо, и я начала падать. И если честно, помню только голос Его Высочества.
Я посмотрела отцу в глаза, он призадумался и немного поджав губы продолжил.
— А потом, ты что-нибудь помнишь? Пока была в бреду? Может кто-то приходил к тебе, ночью или утром?
Не могу понять, к чему клонит отец. Лично я помню уже только ужас, в котором находилась, но это точно были не посетители.
— Нет. Пап, я если честно видела ужасный сон и там было так страшно и холодно. — вспомнив место в котором была, меня всю передернуло от отвращение и страха, а еще ощущения такие как будто это было на яву, а не во сне. Но раз отец говорит, что я лежала здесь в бреду, значит это было мое сознание и это сон.
Очень бредовый, ужасный кошмар. Где тебя лишили воли, надежды и слов. Так, все! Это просто кошмар, я была все это время здесь, на этой кровати, рядом с отцом и остальными. Никуда не переносилась и не падала.
— Ника, дочка. Я спрашиваю не просто так, мы пытаемся понять, как тебя отравили. Ты упала в обморок, тебя принес принц. Мы вызвали врачевателей, и они сказали, что ты просто переутомилась и тебе нужно поспать. И первые двенадцать часов так и было, а потом началась лихорадка.
— Что!? Я была отравлена? Чем и кем?
— Мы не знаем, есть только догадки и предположения, но ни врачеватели, ни знахарки и даже принцесса Мира, что сейчас раскрывает в себе дар восстановление природы, не понимает, что это. Она, кстати, больше всех помогла, совместно с принцем Адрианом. Ее дар направлен на возрождение Лесов, но как оказалось иногда может и помочь залечить, по-своему конечно. И принц что-то делал, не совсем понял, что именно, но они вдвоем были как слаженная команда.
— А еще… Еще кто-нибудь был? — я с надеждой в голосе, пыталась понять кто же мой незнакомец и был ли он тут вообще, я ведь слышала его. Надеюсь, это были не только мое желание и воображение.
— Ну еще толпы королевских и Суинфордских врачевателей. К тебе так же заходили навестить несколько девочек. Отряд принца Киллиана, они и расследуют твое отравление, господин Латимар с принцем Адрианом несколько раз были… И… — отец силился припомнить кто еще.
Ну, папочка, ну скажи мне уже кого-нибудь более реального к моему незнакомцу. Ну кроме Кигана, я все же его не сбрасываю со счетов. Его вкрадчивый голос я так еще и не услышала. И мне безумно хочется, чтобы это был он.
— и… Голден-рет была тут. Кстати, я так и не понял, что она имела ввиду, но просила тебе передать, как только ты очнёшься, что она обнюхала уже пол Элиты и пока ничего.
Я засмеялась и тем самым разбудила рыжего. Он резко подскочил на ноги так, как будто был на посту и позорно уснул, а командир, прокричал: «Подъем!».
— Она так и сказала, что это поднимет тебе настроение и придаст сил. Видимо не ошиблась, — сказал отец уже тоже улыбаясь и посмеиваясь над реакцией Маркуса.
Ох, Виоли не забыла о своем обещании, правда зачем через папу такое передавать, наверно она и правда решила меня так поддержать.
— О, Анника, ты очнулась? Наконец-то, — выдохнул с облегчением и сел обратно в кресло.
А голос как будто и не спал. Вот что значит военная выправка. Мне только сейчас, стало любопытно от куда у него эти шрамы на лице. Ведь он прошел почти все войны, значит, все же Маркус Рориевир не такой простак, каким хочет казаться.
— Как ты? — мило мне улыбнулся.
— Ей лучше господин Рориевир, видите уже смеется и видимо нашла себе союзницу для какой-то своей идеи, — ответил отец за меня, — Зайка, мы с тобой еще поговорим, а пока я позову врачевателей, пусть осмотрят тебя и…
Он посмотрел на Маркуса как-то по-другому, с уважением что ли. Не совсем поняла, но было видно, что он изменил к нему отношение. Видимо, что-то между ними произошло, пока я болела — главное это что-то хорошее.
— Господин Рориевир, я могу на Вас положиться?
— Да, конечно. Я побуду здесь.
Отец даже не совсем закончил вопрос, а Марк его уже понял.
— Я скоро буду, тебе пока составят компанию, — он кивнул в сторону рыжего и улыбнулся.
Как только папочка вышел, я сразу же накинулась на рыжего.
— Ты что тут делаешь? И что это за гляделки с моим отцом? — я шипела как змеюка, все-таки, во мне сказывается Суинфорская порода. Шипела негодованием и максимальным недовольством. Я в отличие от него еще помнила, что, между нами, лишь уговор и притворство, и только на публике, и только для его невесты. А он что творит?
— Я рад, что ты очнулась, рыжуля. Мне не хватало твоих возмущенных реплик и злого взгляда, — он сказал это с такой нежностью и теплотой в глазах, что у меня весь запал сдулся, как шарик. Причем с такими же звуками — пищащими. Смотря на него. Вижу, что было все очень плохо. Бог Велес, как папочка мой это пережил?! Сума сходил, видя меня в агонии.
— Он сильно переживал? — спросила чуть ли не шепотом и смотря на одеяло, которым была накрыта. Красивое одеяло, из дорогой велюровой ткани.
— Да, он места себе не находил, пару раз чуть сам в обморок не упал, приходилось силой его вытаскивать из комнаты. Честно… Я один раз дал ему снадобье сна, а то был совсем плох.
Я не уточняла про кого спрашиваю, но этого было и не нужно, рыжий сам все понял и говорил, так как будто это был его отец, и он искренне переживал за него.
— Понятно. Правильно сделал, зато сейчас неплохо выглядит. Слушай, Маркус, спасибо конечно за все, но тебе не кажется ты перегибаешь палку? Мои вопросы все еще актуальны. Что ты тут делаешь?
Я смотрела на него требовательно и серьезно. Это правда уже выходило за рамки. Как бы плохо мне не было, максимум что он мог
