Скорее для вежливости, нежели интереса спросил он.
– Бухгалтер.
Вот как! Он удивленно посмотрел на Машу.
Когда им принесли еду, они некоторое время молчали. Димка не знал, что бы еще такое у неё спросить, а Маша растерялась до такой степени, что позабыла все свои вопросы.
Допив кофе, Димка как галантный кавалер предложил доставить её до дома.
– У меня машина у торгового центра припаркована, – пояснил он.
Маша согласилась. Перспектива проехать еще раз в его машине была слишком заманчивой.
На выходе из кафе, Рожковский придержал дверь, пропуская её вперед. Дойдя до машины он, пикнув сигнализацией, распахнул пред ней дверцу «Ауди».
Внутри все было, как и несколько недель назад. Поддавшись меланхолии, Маша коснулась пальцами до мягкой обшивки салона.
Сотни ненужных воспоминаний разом нахлынули на неё. Усилием воли она вернулась обратно в реальность.
– Куда едем? – Димка пристегнулся и завел мотор. Маша назвала дом и улицу. Он кивнул. – Не куришь? – Как бы, между прочим, поинтересовался он, но Маша знала, как отрицательно Димка относится к курящим женщинам и вообще к сигаретам.
– Нет. А ты? – Нужно же было хоть что-то у него спросить.
– Тоже нет. – Потом задумался и произнес. – Жена…, – он запнулся, – курила.
– А почему в прошедшем времени?
Димка нахмурился. Больше всего ему не хотелось вдаваться в подробности, но он сам первый начал.
– Она ушла от меня. А на этой неделе подала на развод. – Он был мрачнее тучи. – Так что я пока еще женатый человек. Смирнов тебя об этом не предупредил?
Маша промолчала.
– И вообще, – Димку словно прорвало, – ты меня прости. Ты девушка хорошая, но понимаешь, сейчас такой период, когда я просто не готов к новым отношениям, знакомствам. Почему пришел сегодня? Честно скажу – не знаю. Может просто устал, захотел новых впечатлений. А потом вдруг понял, что такая ноша мне не по силам. Я не готов вообще ни к чему.
– Ты сейчас о чем? – Прервала его пылкую речь Маша.
Димка посмотрел на неё, улыбнулся и вернулся глазами обратно на дорогу.
– Я о том, что если ты пришла на эту встречу, ради новых отношений, то… извини, что ввел тебя, да и себя, впрочем, тоже, в заблуждение. Я к ним не готов. Я еще не отошел от прежних отношений, а начинать новые, даже и не хочу.
– Я пришла, чтобы увидеть тебя. – После недолгих раздумий призналась Маша.
Когда Смирнов сказал, что того мужчину зовут Дмитрием, Маша в душе лелеяла надежду, что это будет именно тот Дмитрий, которого она мечтала встретить.
– Зачем? – Рожковский растерялся от её неожиданного ответа.
– Не знаю. – Маша пожала плечами. – Просто посмотреть.
– Ну и как? Посмотрела? – Машина плавно притормозила возле Машиного подъезда.
– Посмотрела. – Кивнула Маша. Она понимала, что пора прощаться и уходить. Но, как же не хотелось прощаться!
– И продолжаешь смотреть, – заметил Рожковский, повернувшись к буравящей его взглядом Маше.
– Да. – Маша кивнула. – Это чтобы наглядеться. – Она помолчала и добавила значительно тише. – Я сейчас еще немного погляжу и уйду.
Вечером того же дня дома Маша долго ругала себя за то, что не смогла привлечь его внимание. Скорее всего, Рожковский принял её за сумасшедшую. Он так пристально на неё смотрел, когда Маша благодарила его за «приятно проведенный вечер», но, однако не предложил еще раз встретиться.
И не предложит. Такие барышни как Маша не входят в список его приоритетов. Заснула Маша в величайшем расстройстве далеко за полночь на сложенном диване перед включенным телевизором.
В одном Маша ошибалась. Димка в эту ночь тоже долго не мог заснуть. Мысли о Кате не давали ему покоя.
«Обычные дела. Стукнулась головой, потеряла сознание». Он вспомнил, как Катя дважды упала в обморок и как после этого она разительно изменилась. Стала словно другим человеком. Правда, ненадолго. После очередного обморока она вновь превратилась в прежнюю Катю, которая в упор не видела своего мужа.
«Это чтобы наглядеться. Я сейчас еще немного погляжу и уйду». Эти слова…. Они ему тоже не давали покоя.
«Я только еще разок поцелую тебя, чтобы нацеловаться». Он вспомнил фразу, случайно оброненную Катей, и она почему-то странным образом перекликнулась со словами Маши.
Как фразы-близнецы. Бред какой-то! Но мысли о жене и их недолгом счастье упорно не лезли из головы.
На следующий день после работы, измученный бессонницей и навязчивыми мыслями Димка встретился со Смирновым, который был немало удивлен его звонку. Едва взглянув на красные глаза Рожковского и его взъерошенный вид, Смирнов усмехнулся.
– Случайно переполох не из-за вчерашней знакомой? – Осведомился Роман.
Димка кивнул.
– Дашь мне её телефон? – Попросил он.
– А вы вчера не обменялись? – Удивился Смирнов.
– Да вот как-то нет.
– Запал на неё? – Со знанием дела произнес Смирнов.
– Тут, знаешь, не все так просто. Сначала она меня тяготила, – Рожковский пожал плечами, – а потом…. Не знаю, как сказать. Она стала так напоминать мне Катю, что я даже растерялся.
– Э, нет друг. – Смирнов покачал головой. – Так не пойдет. Маша девушка хорошая и обижать её я тебе не позволю. Ты сначала разберись со своей женой, а потом уж проси у меня её телефон.
– Так ты мне не дашь её телефон? – Нахмурился Димка. Смирнов отрицательно покачал головой. – Понятно.
Не попрощавшись, Рожковский вернулся обратно в машину и поехал по адресу, куда еще вчера он доставил Машу. Номера квартиры он не знал, подъезд не запомнил. Оставалось только терпеливо надеяться и ждать, что она появится. И как можно скорее.
Маша не знала, что Димка её ждет, иначе бы поторопилась. Побывав на собеседовании, которое не принесло желаемых результатов, Маша не спеша прошлась по городу. Подумать было о чем. Вся её жизнь рушилась на глазах, и даже призрак возможного счастья больше не витал над её головой.
Рожковскому она не понравилась, а сказать правду, что Катей всю неделю была она, Маша просто не могла. Это бы прозвучало полным бредом.
Она так глубоко задумалась, что даже не заметила соседку по лестничной клетке Ирину и посмотрела на неё только тогда, когда та её окликнула.
– Маш, ну как ты себя чувствуешь? – Соседка и подружка по совместительству догнала её
