Разберёмся.
В отдел к Воронову я поехал в гордом одиночестве. Точнее, прихватил с собой адвоката для верности, но его услуги мне не пригодились.
С Вороновым мы пообщались примерно полчаса. После чего он примирительно протянул мне руку и сказал:
— Извините за беспокойство, Артур Альбертович, и спасибо за сотрудничество.
— Ерунда, — я с готовностью пожал протянутую ладонь, — сам всё понимаю, работа такая.
И расстаться бы нам на этой прекрасной ноте, но нет. Попив кофейку в ближайшей забегаловке, я пошёл на парковку и увидел Воронова, который озадаченно топтался вокруг своего Опеля.
— Не заводится? — окликнул его, сразу догадавшись, в чём дело.
Саша в ответ пожал плечами.
— Сам не понимаю, что за ерунда… Утром всё в порядке было. — он бросил взгляд на наручные часы и тихо пробормотал, — вот чёрт, не успею же…
— Садитесь, — я кивнул в сторону своего автомобиля, — подвезу.
С тех пор много воды утекло. Сашка перевёлся в другой отдел, а между нами установилось некое подобие дружбы. И порой его профессиональные навыки меня очень даже выручали.
Что, кстати, жутко бесило привыкшего контролировать всё и всех отца. К его досаде Сашка сотрудничал исключительно со мной.
Ладно, хватит на сегодня воспоминаний о прошлом. О настоящем надо думать, в котором я, кстати, запутался окончательно и бесповоротно.
Бесцельно побродив по дому, всё-таки решаю заглянуть к Ангелине. Забывшись, без стука вхожу в её комнату и тут же замираю на месте.
Она стоит ко мне спиной в одном нижнем белье. Простой спортивный комплект, никакого кружева или рюшечек. Но смотрится очень эротично. Да и вообще, оказывается, у Ангелины вовсе не тщедушная, а очень даже женственная фигура, с привлекательными формами и изгибами. Вот только под её излюбленной мешковатой одеждой это сложно разглядеть.
Вместо того, чтобы извиниться и выйти, я продолжаю стоять и пялиться на Ангелину до тех пор, пока она сама не замечает меня. Вскрикивает, молниеносно хватает халат и буквально за долю секунды весьма бесцеремонно выталкивает меня из комнаты.
Надо же, такая маленькая и хрупкая с виду, и силищи не занимать.
Потоптавшись в нерешительности перед комнатой, злюсь на себя за эту неловкую ситуацию.
— Геля, — стучу тихонько в дверь, — извини, я хотел с тобой поговорить…
Даже слова подбираю с трудом. Вместо нормальных мыслей в голове путаница и полная неразбериха. С каждым моментом, с каждой секундой, с каждым мгновением, проведённым с Ангелиной, этот сумбур разрастается и поглощает меня, затягивает в какую-то неизвестность. И мне это совершенно не нравится.
Что со мной творит эта маленькая смелая Фиалка?
Она выходит из комнаты через минуту. Сердитая. Скрестила руки на груди и смотрит так хмуро исподлобья.
— Извини, не привык стучать в собственном доме. Впредь это не повторится.
Ничего страшного… — её щёки неожиданно покрываются румянцем, — в смысле… Я имела в виду, что…
— Я понял, что ты имела в виду, — спрятав ухмылку, спешу её успокоить, — буду стучать, обещаю. Договорились?
— Договорились.
— Вот и чудно. Уделишь мне немного времени?
— Меня Никита ждет. — Ангелина слабо сопротивляется.
Боится, что ли, остаться со мной наедине? Наверное, правильно делает, но и отступать я не собираюсь.
— Ничего не случится за полчаса, они с Леркой ещё завтракают.
— Ладно. — всё-таки она сдаётся.
Провожаю её к крытой террасе с окнами в пол и стеклянной крышей. Эта терраса — воплощение моего внезапного дизайнерского порыва. Всегда хотелось иметь такое тихое местечко для отдыха. Камин, кресло-качалка, небольшой обеденный стол и чудесный вид из окон
— Здесь хорошо. — Ангелина вдруг первая начинает разговор. — Уютно как-то, тепло…
— Камин работает, — я неправильно понимаю её мысль, — хочешь, подкину дров?
— Да нет, — она отмахивается, — я не в этом смысле. Знаешь, я с детства мечтала о собственном доме. Почему-то именно он ассоциировался у меня с семьёй, с детьми… С посиделками у камина и тихими разговорами.
Геля замолкает и на её глаза наворачиваются слезы. Но она тут же смахивает их, и её лицо озаряет широкая, счастливая улыбка. Слишком счастливая, чтобы быть настоящей.
— Впрочем, это всё неважно. Теперь для меня существует только Лера… А мои мечты, видимо, так навсегда и останутся мечтами.
Да, вот именно об этом я и хотел с ней поговорить.
— Скажи, почему ты ставишь на себе крест? Ты молодая, красивая, умная. Вся жизнь впереди. Дети это прекрасно, но нельзя и о себе забывать. Понимаешь?
Геля неуверенно пожимает плечами. По глазам вижу, что мои слова на неё не оказывают никакого влияния.
В очередной раз мысленно убиваю неизвестного мне Гришаню. Что же за чудак там такой на букву «м», способный сломать невинную девушку?
Ладно, дойдет дело и до него.
— И всё-таки, давай поговорим о твоём будущем. Ты ведь хочешь в Москве остаться?
— Ну допустим, — она осторожно соглашается.
— Тогда я могу помочь. Давай снимем тебе квартиру, Лерке сад подыщем, потом устрою тебя на хорошую работу…
— Нет.
Отказ категоричный. Я даже слово не успеваю вставить, как Ангелина поднимается на ноги и сверлит меня взглядом.
Ну, снова здорово! Одного не понимаю, от чего же она так упрямится? Неужели ей так претит мысль о моём участии в её жизни? Почему?
— Я уже говорила, — Геля словно специально масла в огонь подливает, — нам ничего не нужно. Ты и так для нас сделал достаточно. Дальше мы сами как-нибудь…
Гордо выпрямив спину, она собирается уйти с террасы, да не тут-то было. В два счёта преодолев расстояние между нами, я хватаю её за руку и дёргаю на себя.
— Подожди, мы не договорили!
— Ой…
Кажется, силушку не рассчитал. Пошатнувшись, Ангелина начинает терять равновесие, и я тут же подхватываю её за плечи. На мгновение она льнёт ко мне всем телом, запрокидывает голову, смотрит мне прямо в глаза. Всего несколько секунд, но их хватает, чтобы ощутить её опасную близость. Прикоснуться к волосам, почувствовать запах лесных ягод, который окончательно добивает мою способность сохранять здравый смысл.
Я не знаю, кажется ли мне это, или Ангелина действительно тянется к моим губам, но в этот самый момент плотно прикрытая дверь с шумом распахивается, и внутрь врывается блондинистый ураган.
— Сюрпри-и-из! — картинно улыбаясь, чирикает Илона, цепким взглядом оценивая обстановку. И в её зелёных глазах мелькает раздражение, злость, удивлением вперемешку с недоверием.
— А что здесь, собственно, происходит?
— Извините, — покраснев, бормочет Геля, выскользнув из моих рук. Пытается, конечно, уйти с террасы, да вот только Илонка моментально преграждает ей путь. Ошпаривает взглядом, словно кипятком.
Ангелине стыдно, неловко и вообще ситуация для неё максимально неприятная. Да и у меня объясняться с внезапно вернувшейся супругой
