Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
к тому, что ученые, особенно экономисты, прячут в своем профессиональном вокабуляре то, что можно объяснить несколькими простыми словами на пальцах. Это они так продают себя, как сказали бы в «таможне», впаривают, поскольку за простые слова денег не платят.
Пе́трович стал листать копии статей психиатра. Нет, или я совсем отстал от жизни, или это – полная ерунда. Глаз соскользнул на сноски внизу страницы и вдруг остановился. «Психоаналитическая трактовка клептомании и особенности ее терапии». Магистерская диссертация. Значит, вот мы чем занимались на заре нашей профессиональной деятельности. В памяти тут же всплыл рассказ Кристины о младшем брате. Но сосредоточиться не удалось, потому что со сцены донеслось не менее занятное:
– Да, программы по предупреждению суицида за рубежом очень популярны. И они работают давно. В Англии такая программа под названием «Самаритяне» началась еще в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году.
Опять Англия. Наверное, Гай Фокс придумал свой клуб с подачи как раз этих самаритян[36].
Видимо, от лекции уже перешли к вопросам, потому что в зале стали подниматься руки.
– Скажите, пожалуйста, – на пригласительный жест лектора встала молодая девушка, – вот вы в своих статьях рассуждаете о пограничном состоянии человека, склонного к самоубийству, и пишете, что суицида можно избежать, поставив пациента перед реальной опасностью.
– Да, – психиатр самодовольно улыбнулся, – это так. Мною неоднократно проверено на практике, что индивиды, размышляющие о смерти, увидев, так сказать, ее лицо, очень часто избавляются от своей навязчивой идеи. Например, я практикую в одной лечебной группе прыжки со скалы с веревкой, так называемый роуп-джампинг.
«Ты бы еще сказал, в какой лечебной группе ты это практикуешь», – подумал Пе́трович.
– Мы выезжаем в горы, где можно купить билет на такой аттракцион. Вас привязывают к очень прочной альпинистской веревке, и вы прыгаете в пропасть. Попробуйте сами, – психиатр сделал пригласительный жест рукой.
– Страшно! – рассмеялась девушка.
– Конечно, – гусь тоже рассмеялся. – Но иногда очень полезно.
– А менее драматичные, – прямо с места задал вопрос какой-то юноша («Надо же, сколько здесь молодых», – подумал Пе́трович), – способы существуют?
– Конечно. Мне встречаются пациенты, которые хранят дома оружие, – аудитор моментально напрягся, – я им предлагаю взять пистолет, щелкнуть затвором магазина, пусть обойма упадет на пол во избежание несчастного случая, а затем подойти к зеркалу, приставить пистолет к виску – и нажать курок.
– А зачем зеркало? – не смог сдержаться юноша.
– Чтобы посмотреть на свое выражение лица в этот момент, – ответил психиатр.
Ах, гусь, вот зачем ты понабился Гаю Фоксу. Но эта мысль тоже отскочила в сторону, потому что он услышал вопрос, который и сам хотел бы задать. А сейчас он его услышал от сухощавой, плоской, без возраста женщины в черных очках:
– В одной из ваших статей вы упоминаете о своей практике психоанализа клептомании. А традиционными формами психоанализа вы занимались?
– А что вы понимаете, – лектор задал встречный вопрос, – под традиционными формами психоанализа?
– Как – что? Лечение посттравматического сексуального синдрома, – немного вызывающе ответила женщина.
«С ней все понятно, – догадался Пе́трович. – Но интересно, что ответит гусь?»
– Да, у меня был некоторый опыт в этой области. Но я отказался от этой темы.
– Почему? – еще более вызывающе спросила женщина.
– Из чисто научных соображений. Видите ли, в этой области, как бы вам точнее объяснить, пропадает чистота научного эксперимента. В этом смысле клептомания представляет собой более благодатную почву. Там если она есть, то она есть. Это подтверждают факты, то есть случаи непроизвольного воровства. А в этой, как вы выразились, традиционной форме или области очень сложно отличить действительность от вымысла. Например, у меня была пациентка, которая жаловалась на посттравматический синдром, вызванный тем, что ее в юности изнасиловал любовник ее тети. Я проникся ее переживаниями, попросил (это по науке) поделиться ими. Она стала мне рассказывать об этом случае. И чем больше она рассказывала, тем меньше я ей верил. Потому что ее рассказ изобиловал такими яркими интимными подробностями, которые скорее встретишь на страницах порнографических изданий, чем в реальной жизни. Я спросил ее, не лечилась ли она у кого-нибудь раньше. Пациентка назвала мне имя знакомого психоаналитика, и я отправился к нему. А он мне рассказал, что в свое время под видимым предлогом переезда ему пришлось отказать этой пациентке. Потому что вначале он так же, как и я, сопереживал ей, даже советовался, как ей помочь, с ее школьными подругами. Так те ему и рассказали, что пациентка начала очень рано активную и неразборчивую сексуальную жизнь. И всегда делилась этим с подругами. Но всякий раз приукрашивала произошедшее с ней совершенно неправдоподобными деталями. На чем неоднократно бывала поймана. Так что ее рассказу про любовника тети просто никто не поверил.
Самому вопросов можно было уже не задавать. Все и так рассказано. Пе́тровичу захотелось встать и уйти, но он испугался, что все эти люди сразу же догадаются, кто был тем любовником. Эта мысль приковала его к скамье. Да, Гай Фокс, с тобой шутить нельзя.
Пе́трович дождался завершения лекции и под аплодисменты психиатру или все же ему за соавторство вышел из зала. Да, белый кролик, проснулся ты в своей норе по уши в дерьме.
Он шел к тетушке в подавленном настроении. Значит, срамной компромат на меня у председателя есть. Искать, искать что-то на него. А то возьмут за горло, и будешь им всю оставшуюся жизнь подтверждать расходы на девочек.
Тетушка встретила очень приветливо. Когда он вошел в гостиную, на столе уже стоял марокканский «слоник». Мне разрешается сразу покурить. Он сел в кресло, а тетушка принесла из кухни охлажденную бутылочку «Эдельвейса», небольшую кружку и блюдце с домашними сухариками. Ну, это вообще переходит все прежние границы ее гостеприимства.
– Я решила, что тебе так будет удобнее читать. А кролика мы съедим уже под разговоры. Вот, листай, – она взяла с журнального столика какие-то пожелтевшие газеты и протянула ему.
– Помнишь, я тебе говорила, что мы смотрели в Брайтоне мюзиклы по Стивенсону? Это рецензии на них. Читай, читай.
Пе́трович сдержал недоуменное пожимание плечами, налил в кружку пива, достал трубку, набил ее, закурил и принялся читать. Если бы ты, дорогая, знала, в каком дерьме сидит сейчас твой племянник, то не стала бы его беспокоить старыми рецензиями.
На первой странице – интервью с постановщиком. «Почему вы взялись за эту тему?» – «Потому что она очень актуальна, думаю, что и сейчас существуют такие клубы самоубийц. Мы о них ничего не знаем, потому что они, как доктор Джекил, ведут пристойный образ жизни, но перевоплощаются иногда в мистера Хайда.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
