к Бабуле. Гера по-прежнему вилась вокруг новенького, называла его «дорогим», громко смеялась и рассказывала ему разные истории, вкладывая в импровизацию весь свой актёрский талант. Даня шёл, закусив нижнюю пирсингованную губу, и иногда поглядывал на парней глазами, в которых читалось: «Уберите её, ради всего святого!» Доцент, с видом прожжёного циника, отпускал периодически едкие комментарии. Было заметно, что он хочет быстрее сесть на диван и включить своих любимых панков, а все эти мутки и женщины его ни разу не трогают. В общем, все преследовали свои цели на сегодняшней тусе у Бабули.
Тёме очень хотелось сделать грандиозный сюрприз Насе – принести ей домой магнитофон с её любимыми кассетами. Он додумался до этого вчера вечером и полночи не мог заснуть оттого, насколько это крутая идея. Тёма уже несколько отвык от тусовок и даже поймал себя на мысли, что без своей Блонди они ему не приносят особого удовольствия – мысли всё равно витают вокруг неё. А тут ещё Оля снова принялась приставать с разговорами, заглядывать в глаза и оказывать Артёму разнообразные знаки внимания, так что ему захотелось побыстрее скрыться. Всю неделю, пока его девушка болела, от Оли не было спасу. Причём нигде.
Тусовка на этот раз как-то не заладилась, и магнитофон ему, конечно же, никто не отдал, так что Артём, расстроенный, пошёл к Насе без обещанного гостинца. Ну, он хотя бы постарался, идея была гениальная.
С ним в дорогу хотела навязаться Оля, но когда услышала, куда он идёт, в настроении быстро изменилась. Тёме стало немного стыдно, что он так динамит свою старую подругу и добавил: «Как там, кстати, твои рисунки? Не хочешь завтра принести посмотреть?» Оля, нервно потеребив длинную чёрную дредину, ответила, что есть трудности и что она занесёт ему несколько набросков на ревизию.
Ну, по крайней мере, на сегодня он от неё отделался.
Тёма пулей помчался к Насиному дому, пока кто-нибудь ещё не поймал его и не стал выматывать душу. Но у Наси его ждало ещё одно неприятное известие.
Преодолев столько препятствий и зайдя к ней в комнату, Артём первым делом увидел пышный букет цветов из гофрированной бумаги, гордо возвышающийся на столе. Удивленно подняв брови, он поинтересовался, откуда взялась такая красота.
– А это Миша принёс, мой сосед.
Артём напрягся.
«Какой ещё нахрен сосед? Какого чёрта он заходит к ней в комнату, когда я, её парень, и то совсем недавно был допущен? Что за нафиг?!»
Вслух же он сказал совершенно другое:
– Ммм, сосед… И часто он к тебе заходит?
– Ну, мы с детства знакомы, он иногда заходит с мамой или со мной поболтать, приносит разные милые штуки. Он хороший друг. Вот, посмотри, это, кстати, Миша принёс, – Нася показала на большую картину с летним пейзажем.
«Охренеть просто! Хороший друг! Друзья так маниакально девочек не задаривают!», – истерил про себя Артём.
– Ясно, ну, да, милый рисуночек.
То есть всё это время Нася жила рядом с Тёминым соперником, о существовании которого он даже не догадывался. Отлично. Класс. Чего ещё он, интересно, не знает?
Букет был действительно очень красивый. И как раз то, что Нася просто обожает – нежные, яркие цветы, очень искусно изготовленные из бумаги. Тёма не стал даже рассказывать про свою нереализованную идею с магнитофоном, не хотелось выглядеть неудачником в сравнении с этим таинственным Мишей.
Час от часу не легче.
«Вот уж точно, жизнь – это борьба», – подумал Тёма, готовясь к очередному бою и очередной проверке своих нервов и выдержки. Перед Походом судьба испытывала его на все лады, и нужно было держать удар, слишком ответственное мероприятие впереди маячит.
Нася всё ещё лежала с температурой под одеялом, простуда была в самом разгаре. Поэтому Тёма надолго не мог у неё оставаться, ей нужно было больше спать. Выходя из квартиры, он чувствовал ужасные уколы ревности и злость оттого, что ему нужно уходить, а этот чёртов Миша всё время будет рядом с ней, хоть и за стенкой. Тёму раздирало любопытство, как же выглядит этот её сосед и насколько капитально он по ней сохнет. И он старательно гнал от себя мысли о том, что будет делать Нася, пока он будет в походе.
***
Наконец, небо решилось на активные действия и обрушило на город мощный поток воды, разражаясь громом и неоновыми ветвеобразными молниями. Земля начала насыщаться влагой, повсюду появились громадные лужи, и, как обычно, на первые два дня сезона дождей все люди закрылись в квартирах, опасаясь токсичных дождевых капель. В первые минуты ливня мир преобразился. Небесный оркестр играл патетичный гимн природе, тучи то и дело озарялись невероятно красивыми фиолетовыми вспышками, а ветер стучал прохладными порывами в окна домов.
Артём и Вадик прилипли к стеклу, наблюдая широко распахнутыми глазами за происходящим на улице.
«Гроза – это лучшее, на что способно небо», – решил Артём, завороженно глядя, как молнии рассекают тучи и преображают весь мёртвый, уставший, серый мир.
Сильный ливень с иллюминацией продлился несколько часов, а затем уступил сцену монотонному затяжному дождю.
Мир снова стал тусклым и серым. В комнате парней неприятно пахло затхлостью и сыростью, но окна открывать строго запрещалось. Вадик играл на полу с машинками, судя по всему видя какие-то дополнительные красочные элементы из демки, мама лежала в своей комнате с книжкой, а Тёма пошёл на кухню. Ему не хотелось, чтобы кто-то его трогал и мешал думать. Раз уж начался сезон дождей, нужно привести мысли в порядок. Он сел за маленький кухонный стол и начал медитативно наблюдать, как ядовитые дождевые капли утромбовывают землю.
Здесь уже точно ничего не вырастет. Тёме представился земляной пласт в разрезе, где в глубину на метры тянулась мёртвая почва, мусор и безжизненная грязь, неспособная родить ни дерево, ни травинку.
В лужах отражалось серое небо. На улицах не было ни одной живой души. Полуразрушенная многоэтажка напротив его дома бестыже открывала взору внутреннее убранство чьих-то бывших квартир, которые теперь мочил дождь.
Тёме стало невыносимо тоскливо, он почувствовал себя одиноким и брошенным. Он вдруг понял, что очень давно не общался со своим лучшим другом. Не смеялся с ним над всякой ерундой, как когда-то в детстве, не шатался бесцельно по улицам, пустырям и заброшкам, не ходил послэмиться на дискач… В этом году их направили на разные работы, и это оказалось очень серьёзной помехой. Теперь, когда они уже не виделись каждый день, почему-то стало меньше тем для разговора. Если раньше у них было
