де`Сент-Экзюпери в «Маленьком принце». Это как раз обо мне. Ведь я была его прихотью.
— Я что-нибудь придумаю, Аглая. У нас слишком жестокие обычаи, я должен был это предугадать, когда привёз тебя сюда. Ты беззащитна, всё правильно. Патрик это отлично понимает. Я придумаю что-нибудь.
Я изо всех сил сдерживала всхлипы, но они прорвались.
— Де-евочка, ну этого только не хватало, — досадовал он в темноте, — я надеюсь, ты плачешь не из-за того, что между нами произошло?
— Мне страшно, меня вчера чуть не убили! — закричала я.
— Нет, они не хотели тебя убить, только напугать. Они доводят всегда до конца, если хотят этого. Не плачь.
Я понемногу успокоилась, но тяжелый осадок остался у меня в душе — я боялась того, что будет дальше. У меня возникли подозрения, что всё как всегда, мы будем делать вид, что партнёры.
Позже он помог мне, свернул покрывало, и мы вернулись к мотоциклу. Я чувствовала дискомфорт между бёдер, от этого хмурилась.
— Поехали назад? — он посмотрел на меня. — Ты что такая грустная?
Я покачала головой. Он молча, пристально смотрел на меня, потом сел на мотоцикл, завёл его, я села сзади, и мы двинулись обратно.
Всю дорогу я плакала. В груди будто образовалась пустота.
Он остановился прямо у входа, кивнул мне — иди, а сам поехал ставить мотоцикл. Я зашла в дом, стрелой поднялась наверх и забежала к себе в комнату. Слёзы всё ещё текли из глаз.
Я не хотела никого видеть, ни с кем говорить. Приняв душ, я легла в постель, жалея себя. Мне было очень плохо.
Я так мечтала о нём, а он сказал — это слишком серьёзно.
Кристина была права — я романтическая дурочка, мечтающая о любви. Мне хотелось с ним не только телесной близости, а того, чтобы он любил меня, как я его.
Фонари за окном и мрачные мысли не давали мне уснуть. Я ворочалась с боку на бок, не знаю, сколько времени прошло — я потеряла ему счёт, когда в комнату кто-то вошёл.
Я приподнялась на постели и отлично увидела фигуру Стаса у двери в чёрном длинном халате. Он скинул его, оставшись в белье. Нырнув ко мне под лёгкую простынь, он обнял меня, и дыхание у меня сразу перехватило.
— Ты убежала, как лесная нимфа, так быстро, я не успел пожелать тебе спокойной ночи.
Я не верила, что он лежит рядом со мной, что это происходит. Я уже совсем отчаялась и плакала, а он пришёл ко мне. От него приятно пахло гелем для душа, я догадалась, что он только что оттуда.
И мы опять занялись любовью, только на этот раз он не спешил, и я впервые в своей жизни узнала, что имеют в виду все женщины, говоря об удовольствии.
* * *
Проснулась я совсем другим человеком — мне так казалось, когда я посмотрела в зеркало. Глаза мои горели, волосы бесстыдно растрепались, я улыбалась, а не плакала.
Стас ушёл рано утром, поцеловав меня на прощание — всё было, как во сне. Я не хотела просыпаться.
Я спустилась в столовую. Там никого не было в такую рань — в десять часов. Я взяла два завтрака, и хотела было отнести Стасу, как одна из девушек-служанок — Лиля, сказала, что он уехал с Вадимом куда-то, она видела.
Мне пришлось есть одной, но настроение не исчезло, было хорошо на душе. Я была уверена, что всё образуется, судя по сегодняшней ночи.
Когда я уже закончила с аппетитом завтракать, в столовую вошла Кристина. Она выглядела, как ходячий труп. Её обычно пушистые, светлые волосы лежали сосульками вокруг лица, оно было измождённое, глаза тревожные. Она даже не улыбнулась, увидев меня.
— Привет, — бросила она, садясь на стул со всего размаха.
Я с недобрыми предчувствиями спросила её, ничего ли не произошло. Она махнула рукой.
— У меня с Вадимом проблемы. Личного плана.
Я опустила глаза, размышляя, сказать ей или нет о нас со Стасом. Но Кристина сама продолжила: — Узнала я кое-что о том, как он веселился в Москве в последний раз. Мне так горько стало, — губы её задрожали, и из глаз полились слёзы. Впервые я видела плачущую Кристину, обычно она была так самоуверенна.
— Отвратно, — выплюнула она с презрением, кривя губы. — Они набрали там юных нимфеток, знаешь, совсем девочек, лет по шестнадцать, и развлекались с ними. Вадим там был в ударе. Особенно он, старый козёл.
Я слушала её с застывшим лицом, и страшная догадка пришла на ум. Всё вокруг аккуратно сложилось из кусочков в одну картину. И внезапный интерес Стаса ко мне, и сильное влечение…
Я опустила глаза в стол, напряжённо стиснув руки.
— Откуда ты знаешь? — не своим голосом спросила я.
— Добрые люди рассказали, — усмехнулась она.
— Может, они врут? — появилась у меня надежда.
Она вздохнула, но совсем не картинно, а искренне, не наигранно.
— Но он не стал отпираться, а прочёл мне лекцию о любви к свободе и о наших отношениях. Я всю ночь после неё не спала, всё думала, а зачем мне всё это, вся эта хрень? Может, взять и уехать отсюда к чёрту? Но он не даст мне сделать этого, — совсем сникла она. — Потому, Аглая, у тебя положение совсем не завидное, но у меня — не лучше.
Я молчала. Что я могла сказать ей? Ничего. О себе я решила не говорить. Не знаю, может, я сделала ошибку, не сказав, не поделившись, не знаю.
Высказавшись, наплакавшись, Кристине, видимо, стало легче. Она устало положила голову на руки и больше ничего не говорила.
Весь день я ходила, как чумная, ничем, особенно не занимаясь.
Стаса я не увидела ещё несколько дней, а когда он приехал (вместе с Мариной), то не пришёл ко мне.
Глава 7
Конечно, я поняла, что его страсть ко мне была мимолётной. Сюда как раз вписывались все постулаты свободной любви, но мне было от этого не легче.
Я делала вид, что всё нормально, а мой Король дорог вовсе забыл меня, возобновив отношения с Мариной, которая уезжала к отцу на месяц. Я же почти не выходила из комнаты, чтобы не столкнуться с ними в коридоре.
Вот что такое свободная любовь.
Иногда я тоже плакала, как Кристина в столовой, горько и безысходно, но редко. Какая-то тупая игла засела в груди и не исчезала, слёзы не находили выхода, они были в ней.
Я читала запоем, надо
