себе колени. Зря она послушала Кристофера. Нужно было бежать.
Теперь за её дверью стоит охрана, и улизнуть как в прошлый раз ей не удастся.
Она сама подписала себе приговор, даже не зная, каким он будет.
Сади протяжно вдыхает первую порцию кислорода, горло обдаёт огнём, и она прикладывает руку к шее. Постепенно её дыхание нормализуется, а взгляд проясняется.
В это время Кристофер сидит в другой комнате, в другом доме и неотрывно смотрит на своё отражение в огромном зеркале.
В его временном пристанище нет окон, только дверь, за которой столпилось не меньше семи ангелов. Кристофер снова ощущает себя пленником. По факту так и есть, просто место заточения сменилось на более приятное.
Он видел, как Принцесса испугалась, когда их развели в разные стороны. Когда он уходил из города Герхарда, он сам желал поскорее найти девчонку и вернуть ангелу. Но он даже не думал, что настолько скучал по общению, по отсутствию одиночества, по разговорам и приключениям. Он скучал по жизни, ради которой и было всё затеяно изначально. Из сотен лет проведенных на земле, Кристофер истинно наслаждался жизнью только в течение этих нескольких дней.
Кристофер и сейчас должен радоваться, скоро он обретёт крылья и снова воспарит ввысь, почувствует ветер на лице и свободу в сердце. Вот только Принцесса свободы больше не ощутит. Это печально.
Дверь открывается, и в комнату входит Герхард. В этот раз он не в светлых одеждах, обычные брюки, высокие, начищенные до блеска сапоги и синяя рубашка с застёгнутыми пуговицами.
– Я выполнил свою часть сделки. Твоя очередь, – говорит Кристофер.
– Ты получишь свои крылья, сразу после того, как состоится мой союз с девушкой.
Вот они и пришли к моменту несогласия.
– Не обижай Принцессу.
Герхард внутренне напрягается, но внешне никак не меняется в лице.
– Если ты о рабыне…
– О Сади. Ты ведь не жесток. Я могу понять твою одержимость её лицом и формами, но не переходи черту и не становись чудовищем.
Кристофер снова переводит взгляд на зеркало и говорит:
– Или она вовсе не твоя возлюбленная и ты меня просто обманул?
– Тебя это не касается, – спокойно отвечает Герхард.
Кристофер проводит рукой по тёмным волосам.
– И то верно.
Кристофер так устал, что хочет побыстрее остаться один и немного отдохнуть.
– Раз уж ты разжился рабами, пусть они принесут мне воду и одежду. Можешь убрать своих псов от моей двери, я сбегать не собираюсь. Мне нужны крылья, – произносит Кристофер и снова упирается взглядом в Герхарда. – И без них я не уйду.
– Тебе принесут всё необходимое.
– Но псы остаются.
– В моём городе не жалуют демонов…
Кристофер начинает смеяться и отмахивается от слов Герхарда.
– Даже не думай, что я поверю, будто твои прихвостни следят за мной ради моей же безопасности. Но мы отошли от темы. Когда будет великое празднование этого нелепого союза?
Герхард поджимает губы, но всё же отвечает.
– Через несколько дней.
– Боишься, что Принцесса скажет тебе "нет"?
Ангел не может долго терпеть, но не хочет пугать девушку ещё больше. Да и видеть в своём городе демона желания у него нет, но если он отдаст Кристоферу крылья прямо сейчас, то может поплатиться за это. Но после заключения союза ему это уже будет не страшно.
Кристофер прав, Герхард боится, что девушка может отказать ему, и тогда весь его план ничего не будет стоить.
Ничего не отвечая, Герхард покидает комнату и кивает страже, двое тут же встают у двери и сильнее сжимает в руках мечи. Если будет нужно они без раздумий расправятся с демоном. Именно так они думают, даже не рассматривая возможность поражения.
Герхард направляется в комнату к девушке. Пройдя по ступеням, он останавливается напротив двери, два ангела расступаются перед ним, и Герхард входит в комнату.
Взвизгнув, Сади ещё глубже погружается в воду. Пару мгновений Герхард смотрит на девушку, но всё же отворачивается.
В комнате тихо, слышно только всплеск воды, а потом и шелест одежды. Герхард даёт Сади ещё минуту и оборачивается. Девушка завернулась в огромный халат, её пальцы крепко сжимают ткань на груди. В глазах притаился страх, который она с трудом сдерживает.
– Как прогулка? – спрашивает он.
Сади неотрывно смотрит на ангела. Кристофер позволил ей разговаривать с ним как с равным, и она настолько увлеклась, что даже не поклонилась своему настоящему господину.
Сади склоняет голову, её влажные огненные волосы ускользают с плеч, и она шепчет.
– Этого больше не повторится, господин.
Герхарда устраивает такой ответ, но всё же он решает немного задобрить девушку, ведь от неё зависит его смерть. Сади же испытывает омерзение перед преклонением. Такого никогда не было. Она всегда знала своё место в этом мире, но всё изменилось. Ощущение свободы и равенства ей пришлись по душе куда больше, чем она готова признать.
– Ты знаешь о наказании за побег от своего господина? – спрашивает Герхард.
– Да, господин.
Ангел кивает и убирает руки за спину.
– Тогда почему ты сбежала? То, что я предложил тебе… это дар, о котором ты и мечтать не смела.
"Уж мои мечты тебя не касаются", – думает Сади, выглядя при этом, как кроткая овечка.
– Это было глупо с моей стороны.
– Это не ответ. И подними голову, я не могу разговаривать с твоими волосами.
Сади хочет сказать, что испугалась, но в голове тут же появляются слова Кристофера, никому нельзя раскрывать своих страхов.
Золотые глаза ангела осматривают лицо Сади.
– Мне нужен этот союз, – медленно произносит он.
– Почему?
Этот вопрос не даёт Сади покоя.
В маленькой комнате снова становится тесно из-за тяжёлой завесы тишины.
– Ты своенравна. Мне это не нравится, но я отвечу на твой вопрос. Этот союз даст мне желаемое и тебе тоже.
– Я не понимаю.
Герхард берёт паузу и, рассматривая девушку, решает, что всего ей знать необязательно, но он может успокоить её, и тогда всё пройдёт более спокойно.
– Я не трону тебя. Ни в каком из смыслов, которые гнали тебя прочь из моего города. Более того, со временем, после того как ты выполнишь то, что мне нужно, я дарую тебе свободу. Ты будешь вольна жить, как только твоя душа пожелает.
Сначала Сади кажется, что она ослышалась. На земле нет ни одного свободного человека. Только мертвецы, но им это уже не нужно. Есть кучка людей у стен города Россе, но и они не свободны. Оттого что они так думают, это правдой не становится.
– Такого не бывает, – аккуратно произносит она. – Раб не может стать вольным.
