огромных угловых дивана. Между ними был невысокий столик, на котором высились стопки книг. «Я бы хотела почитать вместе с ним. Сюда бы еще поставить торшер, и выключить основной свет», — подумала Вероника, проводя ладонью по верхней книге. Вдоль стены стоял ряд мягких стульев, на противоположной от входа стене висел телевизор. Под ним в стену был вмонтирован внушительный электрокамин, а на полке сверху стоял открытый ноутбук. «Не хватает белой шкуры перед камином. Классика», — мелькнула мысль. Вероника улыбнулась своим мыслям и свернула в коридор перед лестницей на второй этаж.
Как она и предполагала, там находилась кухня. В серых тонах, сверкающая плиткой и оборудованная всевозможной техникой. Просторная, как раз для Лекса, чтобы ему не было тесно. Вероника вспомнила, как Лекс варил кофе в тесной кухоньке Насти, и подумала, что здесь он точно не натыкается каждый раз на столы. Очень хотелось бы увидеть, как он управляется со всеми этими приборами.
— Есть хочешь?
Вероника схватилась за стол.
— Неужели так обязательно подкрадываться? — возмутилась она и обернулась. И засмеялась. Лекс принял душ и его черные волосы свисали мокрыми прядями. В спортивных брюках, безразмерной футболке и босиком — он совсем не походил на главного редактора крупной типографии.
— Я учел твои пожелания, — Лекс растянул футболку. — Не смущать. Так что насчет еды?
— Нет, спасибо. Есть мне точно не хочется. Если можно — душ и спать. Я жутко устала.
— Идем, покажу тебе комнату, — Лекс потянул ее на второй этаж, захватив сумку с вещами.
На втором этаже были только спальни. Лекс распахнул одну из дверей.
— Недавно здесь убирались. Если не нравится — найдем другую.
— Нет-нет, — быстро сказала Вероника. — Все хорошо. Лекс, не переживайте вы так. У вас замечательный дом.
— Я пойду тогда. Если что — я буду в дальней комнате. Спокойной ночи, — Лекс тихо прикрыл за собой дверь. И тут же открыл. — И еще. Не выходи из дома до утра. Я отпущу собак на ночь.
Лекс долго не мог уснуть, стрелка часов подползла к пяти. Думал о Веронике, о том, что она недоговаривает. Об Алексе и его целях. О поездке, которую придумал Дима. И когда, наконец, глаза начали закрываться, пронзительный вопль нарушил тишину. «О Господи». Лекс скатился с кровати и понесся по коридору. Распахнул дверь и влетел в комнату. Остановился у кровати Вероники, озираясь по сторонам.
Она спала. Но ее лицо жалобно скривилось, и из-под закрытых век скатывались слезы. Она часто задышала, выгнулась и опять закричала. Лекс, не долго думая, забрался к ней на кровать и обхватил руками, шепча:
— Тихо, тихо.
Вероника начала отбиваться. Такого Лекс не ожидал и получил кулаком по скуле. Он поймал ее руки и слегка встряхнул:
— Посыпайся. Вероника, слышишь? Давай, просыпайся.
— Отпустите меня! — закричала она, дергая руками. — Пожалуйста, не надо!
У Лекса разрывалось сердце от ее плача, он скривился, как от боли и еще раз ее встряхнул. Вероника открыла глаза, всматриваясь невидящим взглядом в лицо Лексу. Лекс включил торшер. Вероника зажмурилась и уткнулась носом в Лекса. Лекс почувствовал, как ее дыхание шевелит волоски на его груди и подумал, что мог бы так сидеть вечно. Спустя пару секунд Вероника пробормотала, не поднимая головы:
— Вы голый.
— Неправда, — возразил Лекс, пытаясь не рассмеяться. — Я в шортах.
— Мм, — непонятно, что это должно было означать. — Вы обещали меня не смущать.
— Ну извини, недосуг было искать парадный пиджак, когда ты кричала на весь дом. Может, все-таки поделишься?
— Это было давно. Я бы не хотела вспоминать, — Вероника прижалась щекой к теплой коже, под которой выпирали грудные мышцы, как к подушке, и блаженно зажмурилась.
— Ты это даже не забыла, судя по тому, как спишь, — возразил Лекс, глядя на ее макушку и пытаясь взять себя в руки. — Вероника, я волнуюсь. — Прозвучало двусмысленно, и Лекс поморщился. — Переживаю за тебя.
— Я знаю. Спасибо вам.
— Благодарность твоя мне точно не нужна, — резко ответил Лекс, вспомнив Дмитрия и его идею-фикс. — Обойдусь.
— Ну и ладно, — Вероника обхватила его руками и улеглась удобнее. — Вы же не уйдете?
Что???
Она просто взяла и уснула. На нем, как на подушке. С ума сойти. Лекс полулежал, облокотившись на спинку кровати, и не мог сообразить, как он оказался в такой ситуации. Потом медленно сполз вниз, переложил ее голову себе на плечо и обнял. Прижался губами к волосам. Вероника уткнулась носом ему в шею, вызвав мурашки по телу.
«Спи, придурок», — сказал себе Лекс и закрыл глаза.
18
Яркий солнечный луч упорно светил ей в лицо. Ника натянула на себя одеяло, пытаясь продлить сон, но он рассеялся за долю секунды, оставив лишь необычные ощущения. Сознание медленно возвращалось вместе с памятью, и Ника тайком взглянула на соседнюю подушку. Лекс уже ушел. Она застонала и закрыла лицо руками. Мало того, что разбудила его среди ночи и заставила ехать к ней через полгорода, так еще потом и устроила истерику, вцепилась как клещ и уснула на нем. Стыд-то какой. А он еще и раздетый был, а она его лапала без стеснения. «Позор мне», — подумала Ника, свесив ноги на пол. Посмотрела на смятые простыни и покраснела. Потом посмотрела на тяжелые темно-синие шторы, практически полностью закрывающие стену вместе с окном. На луч солнца. На часы на столике.
«О нет! Почти двенадцать. Я опоздала на работу!» Самокопание и угрызения совести отошли на второй план. Надо срочно позвонить хоть кому-нибудь и объяснить, что она просто проспала. Ника схватила смартфон и с удивлением увидела, что ее никто и не искал. Ни одного звонка за утро. Странно это. Ника позвонила Насте. Абонент недоступен. Степе — недоступен.
Ника ухитрилась собраться за десять минут и выбежала из комнаты. Слетела вниз по лестнице и завернула в кухню, услышав сигнал тостера.
Лекс что-то колдовал, стоя у плиты. Носком босой ноги поддел нижнюю дверцу шкафа, достал тарелки и вытащил поджаренный хлеб из тостера. Выключил плиту, с верхней полки достал кружки.
«Мужчина на
