Шэйн, устраиваясь на развалинах, в которые он превратил стол. — Сенера, я очень надеюсь, что после такого демарша ты изволишь выйти за этого молодого человека замуж? Чтобы не пошёл по миру говор о том, какое недостойное твоё поведение!
— Обязательно, — кивнула Сенера, вместо того, чтобы отодвинуться, только ближе придвигаясь к Хортону. — А на нашей свадьбе гости смогут отведать одно очень редкое, деликатесное блюдо.
— Это какое? — тут же заинтересовался Шэйн, большой любитель вкусно покушать.
— Мороженая драконятина.
— Это несерьёзно! — возмутился фей, прекрасно осознав, какой дракон будет источником мяса. — Ты не имеешь права мне угрожать!
— А ты не имеешь права скрывать от неё информацию, которая может грозить ей смертельной опасностью! — возмутился Джеймс. — А если б я не догадался, что надо сделать? Через пару минут мне уже пришлось бы трудиться не над её согреванием, а над её размораживанием! Подозреваю, что поцелуи не помогли бы!
Джеймс казался куда серьёзнее, чем Сенера привыкла обычно его созерцать, и девушка осознала: а ведь дела обстоят гораздо страшнее, чем ей хотелось бы предполагать. По крайней мере, чувствовала она себя сейчас отвратительно, будто и вправду пролежала в снегу несколько часов, а теперь её вытащили оттуда и пытались привести в чувство.
И пусть успешно, но ещё пара минут, и всё…
— А с чего ты взял, — заговорила Сенера, с трудом узнавая свой севший, простуженный голос, — что мне помогут именно… Хм, поцелуи?
— О, — Джеймс моментально смутился. — У моего друга, Альбина, жена — ледяная ведьма. Только ни он, ни она не в курсе, что этот дар так называется, я уже здесь понял. У неё взрывной характер, и когда они сильно ссорятся и Верена клянётся, что проведёт всю жизнь в одиночестве, а потом ещё много колдует, то ей обычно очень холодно. Альбин говорит, что всегда отогревает жену поцелуями, и она в самом деле после примирения становится ласковой и покладистой. Только сначала она очень холодная. В прямом смысле этого слова. Вот как ты. Но Верена — не очень сильная ледяная ведьма, просто очень вредная, — мужчина тяжело вздохнул. — Потому она замерзает не так уж и сильно…
— А моя Сенерушка могущественна! — вставил свои пять копеек Шэйн. — И потому над нею нависло проклятье ледяного сердца!
— Опять это ледяное сердце! — возмутилась Сенера. — Ты хоть можешь объяснить, в чём оно заключается?!
— Я порядочный драконофей, — возмутился Шэйн. — И не выдаю чужие секреты! Потому я буду молчать, как рыба…
— И умрёшь ты тоже, как рыба. От того, что тебя изжарят, — проворчала она, но сил спорить не было. Глаза закрывались. Наконец-то очутившись в тепле, Сенера могла думать только о том, чтобы поскорее уснуть.
На кушетке места явно было недостаточно, но даже в крайне неудобном положении она была готова задремать за сущие несколько секунд. Перед глазами всё плыло, и девушка уже пару раз зевнула, но так и не отодвинулась от Джеймса. Её телу не хватало собственного тепла, и Сенера пыталась найти её хотя бы в находившемся рядом с нею мужчине.
— Послушай, тебе бы поспать… — отметил журналист.
— Ага, — не стала спорить девушка. — Поспать бы. Я к себе пойду…
Она встала, прошла несколько шагов, даже скрылась за дверью, что вела в её спальню — и вновь ощутила подкрадывающийся холод.
— Джеймс! — встревоженно позвала она.
— Что? — не прошло и секунды, как Хортон заглянул в спальню. — Что-то случилось?
— Тут холодно? — опасливо спросила Сенера.
Джеймс, вздохнув, переступил всё-таки порог комнаты, которую, собственно, и снимал, оглянулся и, торжественно хмыкнув, ткнул пальцем в открытое окно.
— Наверное, дракон твой открыл случайно, — протянул он, заклинанием захлопывая окно обратно и перекрывая доступ холоду в спальню. — Может быть, тебе дать одеяло? — Джеймс магией поманил плед, под которым спал сам, и опустил его на кровать Сенеры.
— Давай одеяло, — сдалась она. — И сам оставайся, раз такой тёплый. Только не приставать!
Судя по весёлой усмешке, Джеймс не понимал, как она планировала разделять страстные объятия и объятия согревающие, но и в первом, и во втором планировал принимать активное участие. Но Сенере было всё равно. Что-то подсказывало ей: в одиночестве ночь точно нельзя будет провести спокойно…
Глава восьмая
Сенера проснулась оттого, что ей было жарко. Тепло, впрочем, казалось приятным, мягким, совершенно не доставляло никакого дискомфорта, просто на фоне вчерашнего сковывающего холода было очень неожиданным. Девушка чувствовала себя отлично отдохнувшей; её тело наполнилось силой и энергией, разум был ясным, и Сенера ощущала в себе силы броситься вперёд, к новым свершениям.
Она потянулась, повернулась на другой бок и застыла.
Джеймс лежал рядом на кровати. Спал. На губах его запечатлелась совершенно дурацкая ласковая улыбка, да и вдобавок к ней парень постоянно что-то бормотал себе под нос, как будто разговаривал с кем-то. Сенера прислушалась к его голосу — и с ужасом поняла, что этот несносный некромант шепчет признания любви какой-то непонятной девице.
Сначала Сенера разозлилась.
Потом воззвала себя к спокойствию — не надо убивать его спящим, надо разбудить и выяснить, кто такая эта "Сенни".
И осознала, что "Сенни" — это сокращение от её имени.
Ну вот. А она так надеялась, что Хортон проснётся, забудет о своей любви и уберётся куда-нибудь от неё подальше! Или всё-таки не надеялась?
— Джеймс! — решив, что думать об этом будет после, попыталась растолкать его девушка. — Джеймс, ты слышишь меня? Вставай давай!
Он открыл один глаз, потом второй. Полежал секунды три, опять закрыл — оба глаза, между прочим, — повернулся на бок, притянул девушку к себе и, судя по тихому посапыванию, вновь попытался уснуть.
— Вставай! — Сенера отчаянно пнула его в бок. — Ты слышишь меня или нет?
— Слышу, слышу, — отозвался Джеймс, даже не думая подниматься. — Сейчас, я только минуточку… Ай! Ты чего!
Ледяная искра, которую Сенера в детстве запускала Бренде под одеяло, чтобы разбудить несносную сестрицу, оказалась действенной. Джеймс подскочил, как ужаленный, и обиженно уставился на неё, судя по всему, пытаясь высказать своё недовольство, но не зная, как правильно это сделать так, чтобы её не обидеть.
Вот только вместо ворчания девушка услышала осторожный, вкрадчивый вопрос:
— Ты как? В порядке? Не холодно?
Серена села на кровати, одёргивая чуть задравшуюся сорочку, и задумалась. Нет, холода она больше не ощущала. С наступлением дня, напротив, стало достаточно уютно, и девушка даже чувствовала, что может расслабиться и больше не задумываться о том, как бы это завернуться в десяток шалей.
— Вроде бы всё хорошо, — с лёгким оттенком сомнения протянула она. — Я не мерзну… И ничего страшного со
