— Прекрасное имя.
— Хочешь подержать ее, Гидеон? — спросила Дебби. — Но Кейт…
— Ничего, я уже… — неловко пробормотала Кейт, с облегчением передавая маленький сверток Гидеону.
Поднявшись, она подошла к сестре и пожала ей руку, а та улыбнулась в ответ. Они прекрасно понимали друг друга без слов, и Кейт знала, что Дебби догадалась о сути их с Гидеоном отношений.
Она повернулась и взглянула на него. Он так ловко и уверенно держал на руках маленькую Кэти! Что ж, он делал это и раньше — держал на руках своих дочерей, когда те родились. Она должна поскорее вернуться в Лондон. Гидеон не для нее. Она нё хочет быть заменой той великолепной, совершенной женщины, которую Гидеон избрал себе в жены и которую потерял. Она не сможет согласиться с тем, что устраивает его, нет, ей нужна его любовь, а если он ее не любит…
— Положить ее в кроватку? — спросил Гидеон, Дебби кивнула и протянула руку за стаканом воды.
Кейт никогда не сможет заменить Гидеону Лору, никогда. Никогда не подарит ему ребенка. Никогда не станет полноценной женщиной.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Похоже, ты устала, Дебби, — заметил Гидеон. — Маленькая Кэти уснула, и тебе надо бы последовать ее примеру.
Дебби кивнула и спросила Кейт:
— Ты еще придешь?
— Постараюсь, но не знаю, успею ли до отъезда. Теперь, когда с тобой и малышкой все в порядке, я должна собираться домой.
— Но зайди хотя бы завтра! — запротестовала Дебби.
— Я выясню, как там с паромом, и позвоню тебе, — ответила Кейт. — Ну, а теперь отдыхай.
Она избегала смотреть на Гидеона, не желая знать, какое впечатление произвели на него ее слова об отъезде. Подумать только, еще пару часов назад она строила воздушные замки, мечтая о жизни с ним! Теперь, при беспощадном свете дня, Кейт осознала, что ей лучше поскорее вернуться к реальности. Однако ей пришлось встретиться с ним взглядом, когда она принимала пальто из его рук.
— Ты готова? — Его щека нервно подергивалась. — Тогда пошли.
Однако когда они вышли из здания больницы, он протянул руку и резко остановил ее:
— Значит, ты уезжаешь?
— Но ведь таков был мой план с самого начала.
Она видела боль в его глазах, вопросы, которые ему хотелось бы задать, но не могла позволить ему жалеть ее. Нет, что угодно, только не его сочувствие!
Они в молчании дошли до машины. Вставив ключ в замок зажигания, Гидеон вдруг повернулся к Кейт:
— Но почему ты так торопишься уехать?
— Меня ждет работа. Я вообще собиралась вернуться на следующий день после похорон, ты забыл?
— А как же мы?
— Все было чудесно, но, возможно, мы совершили ошибку.
Она видела, как его лицо исказила судорога. Если он сейчас скажет, что любит меня, я останусь. Да, она останется и не станет больше думать, насколько она уступает Лоре. Пусть только скажет, что любит ее…
Но Гидеон отвернулся и завел двигатель.
— Довольно неожиданный финал. А как же девочки?
Кейт казалось, что она умирает, но она проговорила:
— Эмили ведь вернулась. Ты сказал, что она снова сможет помогать тебе. Конечно, если нужно, я могу посидеть с ними еще несколько дней…
— Нет, я и так злоупотребил твоей добротой.
Кейт бросила на него быстрый взгляд и повторила про себя, что все делает правильно — она любит Гидеона так сильно, что просто не может позволить себе завести с ним любовную интрижку.
Они подъехали к дому, но Гидеон не стал выходить из машины.
— Я поеду за девочками и заодно спрошу у Эмили, сможет ли она посидеть с ними завтра.
— Да, конечно, — согласилась Кейт, берясь за ручку входной двери.
Джемайма и Тилли не были ее детьми, Гидеон прекрасно справлялся со своими отцовскими обязанностями до ее приезда, справится и после ее отъезда. Кейт оставила свою сумку в прихожей и поспешила наверх. Бросившись на кровать, молодая женщина безуспешно боролась со слезами — всего только две недели она провела в этом доме, но как трудно, оказывается, заставить себя покинуть его!
Подъехав к дому, Гидеон заглушил двигатель и мрачно посмотрел на окна своего жилища. Где-то там, в недрах его «кроличьей норы», Кейт упаковывает свои вещи. Как ему заставить себя принять неизбежность ее ухода? За его спиной Джемайма что-то возбужденно рассказывала, и он посмотрел на ее счастливое лицо в зеркале заднего обзора, чувствуя себя виноватым. Девочки так соскучились, а он не слышал ни единого слова из того, что говорила Джемайма.
Он считал, что сполна испытал все печали, которые могут выпасть на долю мужчины, но ошибался. Кейт покидала его, потому что так захотела, потому что решила вернуться к своему привычному существованию в большом городе. Принять ее решение оказалось так сложно! Руки Гидеона сжали руль. Точнее сказать, это просто невозможно. Вдруг он понял, что Джемайма замолчала и ждет его ответа.
— Что ты сказала? — переспросил он.
— Кейт дома?
Нет, он не может сейчас объяснить дочери, что Кейт уезжает, не сейчас, когда его чувства в таком смятении. Если бы только мог, он бы последовал за ней в Лондон, куда угодно, только бы быть рядом с ней.
Однако это невозможно. Он должен остаться на острове, и у него на руках двое маленьких детей.
Гидеон вышел из машины и достал спящую Тилли. Ее золотистая головка свесилась набок, и она снова напомнила ему о Лоре. Иногда он скучал по ней, ощущая почти физическую боль, но время шло, и его боль утихала, как и предсказывала Бэбс. Он думал, что никогда больше не сможет никого полюбить, но тут приехала Кейт, и все изменилось. Как он мог допустить такое? Ведь с самого начала ее отъезд представлялся неизбежной очевидностью!
— Кейт! — воскликнула Джемайма, отстегивая ремень безопасности и бросаясь к дверям.
Гидеон поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как дочь с разбегу влетела в объятия Кейт. Она уезжает, напомнил он себе, направляясь к дому с Тилли на руках.
— Эмили согласилась посидеть с девочками? — спросила Кейт.
— Да, — коротко бросил он и стал подниматься по лестнице.
— Гидеон, я…
— Не сейчас. Я не могу разговаривать с тобой сейчас.
Она с трудом заставила себя повернуться к Джемайме и с улыбкой произнести:
— Ну, расскажи мне, как вы там переночевали?
Они вместе вошли на кухню и принялись накрывать на стол. Кейт старалась следить за рассказом Джемаймы, однако все ее внимание было приковано к шагам Гидеона наверху. Время шло, и ее напряжение все увеличивалось; когда они выпили чай и девочка зевнула, Кейт спросила:
