мою сторону, и, взяв мои ладони в свои, подняла их.
— Единственное свидетельство нашей крови, — девушка коснулась моего подбородка пальцами и внимательно, с каплей горечи, всмотрелась в мои ярко-зеленые глаза.
Я не вырывалась. Для ведьмы мое присутствие было как глоток свежего воздуха на вонючей помойке. Что-то родное, давно забытое.
— Преданность сыграет с тобой злую шутку, — вдруг заговорила девушка. — Будь предана только ему, — она кивнула на принца. — Он наш. В обиду ведающую не даст, пусть сущность нашего рода осталась только в твоих глазах.
И хозяйка отпустила меня.
— Идите, дети. Вам пора.
Тут же на улице раздался голос преподавателя по стратегии.
— Время вошло! Возвращаемся в академию!
— Отпускной кончился, — обиженно буркнул Линар и, попрощавшись с Сердоликой, вышел.
Я тоже не стала задерживаться и направилась за одногруппником. На выходе меня настигло предупреждение, что выжгло в памяти отдельное местечко, особенное.
— Когда друзья станут врагами, а враги — друзьями, верь сердцу. Твои особенные глаза увидят истину. Доверься себе.
И дверь закрылась.
Больше я не заходила к ведьме. Сколько раз по долгу службы меня заносило в Лисовичку, но я так и не решилась вновь наведаться в ведическую лавку.
Милостивый Ватир, прошло столько лет, а слова Сердолики не забылись, как и она сама.
Я оглядела тракт в последний раз и увела кобылу с него на маленькие улочки между торговыми рядами и лавками. Мужчины двинулись за мной молча, признавая, что сейчас я была на своей территории и знала, что делаю, в отличие от них.
— Ты все же вернулась, родная кровь.
Мгновенный холод по спине и страх, не дающий повернуть голову к источнику мягкого, проникновенного голоса из моего прошлого.
Глава 4 Часть 5
Я резко развернула Яблочко, оказываясь зажатой между двумя конями парней. Так как улочка была узкой и не предназначенной для карет, разъехаться было сложно. Но это волновало меня в последнюю очередь. Важной была женщина, которая стояла передо мной, не постаревшая ни на год, пышущая здоровьем и красотой. Слишком ярким был ее облик и оттого подозрительным. Будто вспышка перед тем, как погаснуть.
— Иди за мной, — и женщина невообразимым образом проскользнула между нашими прижатыми вплотную друг к другу животными и двинулась вверх по улице.
— Идите за ней, — сказала парням и стала ждать, когда они придут в себя от лицезрения подобной красоты и, наконец, проедут вперед, чтобы дать мне место для разворота.
Очухались они достаточно быстро, и уже через пять минут мы вели лошадей в поводу за женщиной. Так было проще, да и неуважительно ехать верхом, когда пожилая ведьма идет пешком. Да, я почувствовала ее возраст, а вероятность дала четкие данные. Сердолике не меньше трехсот лет. Она уже исчерпала свои резервы, и вскоре внешность отразит всю плачевность внутреннего состояния.
Когда ведьма зашла в свою лавку, мы чуть задержались, чтобы привязать лошадей к столбу. Дверь домика призывно осталась открытой, и я не стала заставлять женщину ждать дольше.
Три ступеньки: раз, два, три. Порог, но я не спешу его переступать, помня о словах Линара. Мои спутники так же застывают на крыльце позади меня: не лезут вперед, ждут развития событий. Все же абы кого не посылают на такие серьезные задания. Хватило мозгов не соваться в логово ведьмы без приглашения.
— Заходи, Нея, — голос раздался из глубины лавки, — у тебя есть разрешение и всегда было. В прошлый твой визит я внесла тебя в защиту.
Я была польщена, что ведьма не забыла обо мне, пусть я ни разу не навещала ее с того дня.
— Не стой на пороге. Дурной знак, когда одна ведьма стоит в дверях у другой, — она вышла из проема, что наверняка вел в жилую часть дома, и подошла ко мне. — Пережиток прошлых ведических войн, но воспоминания навевает неприятные.
Я тут же переступила порог. Ведьма будто этого и ждала. Рукой мне указали на все тот же столик и два стула напротив друг друга. Намек был понят, и я направилась туда, куда меня отправили.
— А вам, мальчики, лучше будет дышаться с той стороны, — и Сердолика захлопнула дверь прямо перед носом у моих спасителей. — Им не стоит слышать, а тем более, вникать в наши ведические штучки.
Я не стала спорить с представительницей самой загадочной расы. Если сказала, что мужчины в пролете, значит, в пролете.
— Ты повзрослела, родная кровь, — и ведьма провела своей в миг ставшей костлявой и морщинистой рукой по моим волосам.
Она была на последнем издыхании. Поддерживать молодость сил уже не хватало. Я вообще удивляюсь, как у нее получилось сохранить девичий вид на улице.
— Да, девочка, мой срок подошел к концу, — стоило ей это произнести, как передо мной села уже дряхлая старуха со стальным стержнем в изумрудных глазах, а не бойкая красавица.
— Когда смерть стоит за нашей спиной, она сперва уродует внешность, и только потом забирает в свои чертоги, ведь внутреннюю красоту бог мертвых не может изувечить.
Я увидела усталость и толику облегчения в глазах ведьмы. Она была измотана одиночеством и уже желала получить покой, но что-то до сих пор держало ее на этой бренной земле.
— Я хотела дождаться тебя, родная кровь, — подтвердила мои догадки женщина. — А ты, несносная девчонка, почти семьдесят лет не заглядывала к старушке.
Я стыдливо опустила голову, направив взгляд на рассохшееся дерево стола.
— Наверное, тогда я напугала тебя. Прости за это. Уж слишком была велика радость от встречи с другой ведуньей, пусть эта часть силы всего лишь капля в твоей богатой наследственности.
Сердолика сложила руки на столе и посмотрела в окно долгим рассеянным взглядом.
— Я действительно не видела смысла в наших встречах. Простите, если обидела вас своим поведением, — и я поклонилась ведьме.
— Ты была не готова, я понимаю. Сегодня ты избежала бы встречи со мной снова, ведь я редко покидаю свою лавку, но смерть немилосердна и ждать более отказывается, — цепкие ведьмовские глаза упрямо уставились на меня. — Ты будешь моей наследницей.
Мне стало не по себе от взгляда и заявления ведьмы. Какая, к демонам, наследница?! Я вообще не собираюсь жить в Зиреи.
Но когда я собиралась безжалостно высказать всё умирающей женщине, никогда не страдала излишней впечатлительностью, она остановила
