— Ева, я должен быть с ними. Я не могу бросить Марка на произвол судьбы. Он мне почти как брат, и я всегда заботился о нем. Клянусь его головой, что никогда тебя не выдам. Умоляю, отпусти меня.
Внезапная боль скручивает мне живот, я едва сдерживаю стон. Стараюсь совладать с болью и заглянуть в глаза Шаманке. Ее глаза холодны и пусты.
— Обещаю приложить все силы, чтобы отыскать твоего брата! Я знаком тут кое с кем, кто хорошо информирован. Наведу справки… Я вернусь, чтобы тебе помочь, обещаю… Как его зовут?
— Как ты собираешься взяться за это дело? Я уже все перепробовала.
— Я захватил из кабинета Цезарей папку под кодовым замком. Кода я пока не знаю. Но мне кажется, что в ней находятся сведения обо всех детях, которые побывали на острове.
Несколько минут мы молча смотрим друг на друга. Наконец она произносит, чеканя слова:
— Если ты предашь меня, я тебя убью. Сразу же. Понял?
Я киваю, но не решаюсь подняться, хотя и получил разрешение.
— Ты вернешься?
— Да, обещаю. Я уверен, что смогу тебе помочь.
Странно, но я даже хочу сюда вернуться. Уверен, что могу узнать от нее много полезного. И она совсем не похожа на других.
— Дождись ночи, чтобы выйти отсюда, — советует она, хотя я сам это знаю. — И не забудь надеть вонючую одежду.
Я прислушиваюсь в темноте к малейшему подозрительному шороху. Затем бросаюсь вперед. В коридорах темно, но я привык ориентироваться на ощупь. Так было когда-то в спальне: дежуришь, идешь выключить свет, а потом возвращаешься зигзагами к себе во тьме кромешной, боясь налететь на чью-то хрупкую кровать и сломать ее. А вот и мои друзья. Спят. Я забираюсь по приставной лесенке в свою нишу. Закрываю глаза и вижу Еву. При первой же возможности загляну к ней. Она-то, во всяком случае, знает, где меня найти, и если ей понадобится, придет за мной.
Клавдий трясет меня за плечо. Он рад, что я вернулся цел и невредим.
— Мы уже и не надеялись тебя увидеть! Октавий, смотри! Мето вернулся.
Слышу приглушенный шепот Октавия:
— Знаю, знаю, сейчас приду.
По его голосу понимаю, что он едва не плачет от наплыва чувств. Я забираюсь в его нишу, и мы несколько минут сидим, сцепив руки. Выплакавшись, он успокаивается. Пора поговорить о деле.
— Что с Марком?
— Неохамел освободил его, но сначала заставил при всех извиниться. Первый Круг постановил оградить его от нас, для перевоспитания.
— И что означает такое перевоспитание?
— Это довольно длительный период, за который ребенок должен осознать свои ошибки, «ему вдалбливают в голову всеми возможными способами истинные ценности общины». Именно так выразился Неохамел.
Затем Клавдий подробно рассказывает мне обо всех шагах, предпринятых для поиска Марка. Сначала они тщательно обследовали пещеру и окрестности. Потом опросили Неохамела и остальных из его клана, пытаясь выяснить, куда они спрятали Марка. Эти предатели отвечали, что им поручено следить за тем, чтобы Марк больше не порочил общину. Они якобы позволили Марку принять ночью душ и вернуться назад берегом. Тут уже стало яснее ясного, что наш друг угодил в ловушку. Когда наконец Клавдий с Октавием добились встречи с Каабном и Первым Кругом и высказали свои подозрения в отношении клана Хамелеонов, а также выразили тревогу о судьбе своего друга, то получили ответ, что никто не собирается рисковать людьми и снаряжать экспедицию для розысков ребенка, не соблюдающего правил жизни общины. Из этого Клавдий сделал вывод, что рассчитывать мы можем только на себя.
— Что ж, — сказал я, стараясь придать голосу больше твердости, — придется нам самим установить связь с Домом.
Глава VIII
Все утро до обеда мы наблюдаем за главным занятием Рваных Ушей: охотой. Нас сопровождает Куница по имени Унциак. Он объясняет, что охотой занимаются три клана: Куницы, Кабаны и Беркуты. Последние устраивают засаду, забравшись на дерево, и застигают неприятеля врасплох, кидаясь на него сверху. Кабаны перемещаются в основном на четвереньках, пробираются под нижними ветвями елей и часто вступают с противником в открытую схватку. Куницы особенно преуспели в хитрости, и, кроме того, они искусно охотятся ночью.
— Ну а Хамелеоны? — спрашивает Клавдий.
— Что? — смущенно переспрашивает наш вожатый. — Иногда они тоже принимают участие в охоте, но в основном занимаются безопасностью.
— А чем именно? — не отстает мой друг.
— Вообще-то они следят за нами, — бормочет Унциак, переходя на шепот, — за остальными членами общины; еще они добывают сведения, вступая в переговоры с другими обитателями острова, например со слугами. У них большая власть. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать их дела.
Унциак ведет нас по едва заметной тропке. Как обычно, мы должны падать ничком на землю по команде или по примеру нашего проводника. Мы продвигаемся очень медленно, Унциак то и дело пикирует вниз, чтобы потренировать нас. Наконец мы останавливаемся на пригорке и можем посмотреть, как происходит охота. Несколько Куниц преследуют слуг, которые тащат повозку с картошкой. На повороте двое слуг скидывают мешок картошки и откатывают его в заросли папоротника. Затем продолжают путь как ни в чем не бывало. Через несколько минут Куницы забирают мешок. Я шепотом спрашиваю у Унциака:
— Почему они так поступают?
— Это обмен. В мешке с картошкой мы найдем записку с просьбой об услуге. Например, припугнуть кого-нибудь, а может, устроить взбучку кому-то из охраны или доносчику. Слуг подвергнут тяжкому наказанию, если выяснится, что они сводят с кем-то счеты. Поэтому они прибегают к нашей помощи. Сейчас выяснится, что им нужно сегодня.
Иакунц протягивает нашему вожаку грязную и мятую бумагу, на которой написано: Отколошматить Мордоворота.
Мы тотчас отходим другой дорогой. Останавливаемся под деревьями, где укрылись остальные члены клана.
— Отнесете мешок Черпаку, — приказывает нам Унциак. — Остальная часть операции слишком опасна для нас. Ну, живей! И прямиком, никуда не сворачивая.
Куницы скрываются в подлеске, и мы провожаем их взглядом. Наша ноша так тяжела, что нам и в голову не пришло бы с нею разгуливать. Пыхтя и отдуваясь, мы притаскиваем мешок на кухню.
— Рад снова видеть тебя, Мето. Что, пришлось сегодня попотеть?
— Как видишь.
Мы возвращаемся к нашим нишам, и я излагаю свой план товарищам:
— У меня есть идея, как вызволить Марка. Вам она может показаться безумной и даже смертельно опасной, но ничего другого мне в голову не приходит. Она может сработать. Мы обратимся к тому человеку в Доме, которого лучше всего знаем и на которого, как мне кажется, можем повлиять. Это человек настроения, и он не задумывается о последствиях своих поступков.
