обсуждать все меньше.
— А есть выбор? Я Рита, дышу тобой — выдает замирая. Но мне нечем ответить.
— Леша, я наверно худшая, кем бы ты мог дышать — удручено признаю, прекрасно понимая, на что его толкаю.
— Меняться никогда не поздно — мне бы такой оптимизм, уныло думаю я.
— Я постараюсь. Тогда до завтра, Леша.
— Я утром заберу тебя — Киваю и ухожу.
Мне нужно время, чтобы собрать по кусочкам то, что от меня осталось. Я буду клеить себя из отношений с Заевским, потихоньку стирая из памяти Тимофея. Меняя его на Лешу. Медленно. Но изо всех сил.
Утром я как могу, скрываю следы бессонной ночи. Жаль, что внутри нельзя залить толстым слоем тонального крема душу в кровавых ранах.
Все переворачивается, мешая в кучу и дезориентируя. У подъезда меня ждет Заевский. И…
Тимофей, который с видом немого шока наблюдает, как я сажусь в машину. Леша придерживает за талию, почти заталкивая внутрь. Меня трясет.
Его вопросительное: Рита? с хрипотцой в уставшем голосе, лишает сил на сопротивление. Хотелось вцепиться и кричать Зачем? Зачем? Ненавижу. И услышать в ответ, что все это ложь. Но кого я обманываю. Тату на бедре можно увидеть только в одной ситуации.
Тим не останавливается, нагоняет на трассе, подрезая и преграждает движение. Пока Заеский орет на него. Тимофей волоком вытаскивает меня из машины.
— Охренела, Рита. Какого х*я тут происходит? — я сжимаюсь от его злости, но обида вытряхивает трусость и заставляет действовать на эмоциях.
— Происходит то, что какой-то придурок неадекватный, лезет, куда не просят. Лукашин тебе чего надо?
— Совсем б**ть ох**ела — ревет как медведь, встряхивая меня за плечи
— Обороты сбавь и тон по вежливей можно. Мы с Лешей встречаемся, так что отвали Тимофей. Повеселились и хватит. Хочу серьезных отношений. Понял.
Тим отпускает меня, сжимает челюсть. Глаза черные по- дикому. На щеках бордовые пятна проступают от напряжения. Отступает на шаг проходясь, сверху вниз взглядом. На губах растягивается гадкая усмешка.
— Я понял, захочешь потрахаться, знаешь где живу. Юбка отличная. Моя любимая Заевский. Спроси у Марго почему.
Садится и уезжает.
— Рит ты как? — Заевский пытается обнять за плечи.
Я отхожу, опираясь руками на капот, пытаясь остановить рыдания. Сволочь, какая же сволочь.
Глава 23
Равнодушие Тимофея все проясняет до конца. Он не преследует. И я в очередной раз поражаюсь силе фантазий. Я так этого хотела, что просто придумала и верила.
Мы с Заевским уже неделю встречаемся. Во мне ничего не вспыхивает. Как на работу хожу на свидания и каждый раз, возвращаясь домой, облегченно выдыхаю, что не навязывается поцелуями и объятиями.
Я им пользуюсь, прикрываясь как ширмой. Мне стыдно и как-то тошно от себя. Но ведь все изменится, я привыкну к нему.
Подсаживаюсь к Соне, она все такая же отрешенная. Макар пропал с радаров.
— Сонь поговорим — заглядываю ей в глаза.
— Марго, из меня сейчас собеседник никакой, если честно.
— Давай просто Рита. Вы расстались? — участливо беру за руку, избегая называть Макара по имени.
— Да — задушенным шепотом произносит — А Тимофей?
— Все кончено, что сказать друзья, у них и хобби похожи. Развлекаться, а потом оставлять растерзанными — Соня подбирается, бросаясь на защиту.
— У нас не так, я сама виновата. Макар он … Рита, давай не будем об этом говорить — вижу как ей больно по остекленелым глазам.
— Конечно, Соня, я и сама не хочу. Мы с Заевским в кино вечером идем, хочешь с нами, комедия или драма на твой выбор.
— Вы с Лешей встречаетесь?
— Пытаемся, но если по правде получается, не очень — поднимаю глаза, с жадной горечью осматривая фигуру Тимофея. Больным ожогом, вдох растекается по груди. Смотреть на него и не касаться, почти до судорог, так напрягаешься от фантомных ощущений.
Он, как будто почувствовав, поворачивается, славливает мой взгляд и удерживает. Потом резко вскакивает, отбрасывая стол с такой силой, что он опрокидывается. А Тим даже не оглянувшись уходит.
— Больно, Рита? — Соня берет мою руку, считывая, по тому, как я отворачиваюсь, прикрывая глаза и изо всех сил удерживая слезы.
— Не смертельно, значит, еще есть шанс. Так что насчет кино?
— Я не помешаю?
— Ты спасешь меня. Драма, комедия
— Драма, можно поплакать два часа.
— Ты мои мысли читаешь.
Идем в кино уже в увеличенном составе. Катя пополняет наши ряды. Коалиция отверженных женщин, отличное название для нашей компании. Заевский мужественно выдерживает наши рыдания в течении всего сеанса. В кафе сдается и ретируется со словами: По-моему я здесь лишний. Домой поеду.
А мы продолжаем упиваться нашей печалью, заливая ее белым вином. Под конец вечера нас накрывает алкоголем и откровением. Мы с Катей зацеловывая Соню, умоляем простить нас за прошлые обиды. Она великодушно отпускает нам грехи. Мы вызываем такси и отправляемся баиньки.
Умываюсь, размазывая пьяные слезы по лицу. Думаю, про Тимофея, про то что было. Хочу к нему, трогать его тело вжиматься. И вою от этого белугой. Маша осталась у Максима, и я рада, что она этого не видит.
Изрезаю в клочья ненавистную юбку, с особой жестокостью, на мелкие кусочки. Удаляю всю переписку, предварительно читая. Каждое слово, как порез ножом на сердце. Моя… вжих. Девочка восхитительная ….вжих. Вместе… глубоко прокручивает и загоняется по самую рукоять.
Заслушиваю песню Mary Gu Астероид, в каком-то безумии, прыгая по кровати и во все горло подпевая припев. Хочу, чтобы прошло. Не реагировать, диким криком выпустить всю адскую смесь изнутри. Только меня кроет и больно так, что почти невозможно терпеть. Невыносимо.
Выдыхаюсь и обессилено падаю вниз, терзая себя нашими фото. Не могу удалить. Целую его, закапывая слезами экран. Всплывающее сообщение мутным квадратом высвечивает стекло смартфона.
Одурело читаю сообщение, абонент неизвестен.
— Спишь Туманова — сквозь пелену нетрезвого мозга доходит кто это. Издевается король ада, терзает.
— Не пиши Лешу, разбудишь — набираю, зло, вдавливая палец в экран.
— Не ври … я видел, как он свалил от вашей пьяной компашки — слушаю аудио пропитанное бешенством.
— Он меня дома ждал
— Сука ты Рита, задушить тебя хочу и трахать — хриплым рыком звенит в тишине. Голос скрипом по стеклу проходится по мозгам. Два раза перематываю и блокирую номер. Минута и еще одно сообщение
— Приезжай, я твоему ЛЕШЕ не скажу. Давай Рита ты же хочешь.
Выключаю телефон. Пьяное сознание упорно уговаривает согласиться. Но самосохранение еще работает. Ненавижу его.
Так и засыпаю в обнимку с телефоном на обрывках несчастной
