передал ли он то, что договор придется скрепить, если гарант его ушел? – заговорил уже второй, что держался подальше.
Он был низким и приземистым. А еще я чувствовала на себе его взгляд. Недобрый такой взгляд. От него прям руки сами зачесались, требуя положить их на револьверы.
Или вот винтовочку свою снять.
– Да. Я согласна.
– Ишь, Странник, видишь, уже и согласна! До чего сговорчивые ныне бабы пошли… – хохотнул второй.
– Прекрати. Чего тебе нужно?
– Выбраться из города.
– Даже так?
– Верхние пути перекрыты. Ходят слухи, что и мосты разберут. Или поставят охрану, а там… не пройдешь. Отец говорил, что ты знаешь путь.
– В пустыню.
– Отлично.
– Там мертвецы, – счел нужным предупредить Странник. А я подумала, что на его месте не была бы такой доброй. Надобно ей в пустыню? Пускай себе отправляется.
– Знаю.
– Тамошние тропы мне не известны.
– Отец…
– Когда-то давно, когда кровь Первых была еще жива, подземники могли ходить и по пустыне. Но все изменилось. И теперь они заперты в городе, как и ты. Возвращайся. Здесь нет ничего хорошего.
– Но… – Молли замерла, прикусив губу. – Но… мне надо!
Ага, а мертвяки там, в серой пустыне, возьмут да проникнутся ее и государственной надобностью. Мертвяки – они это… социально ответственные! Во! Вспомнила, что мэр сказывал.
Точно. Социально ответственные и с высоким духом патриотизма.
– Ничем не могу помочь.
– Погоди, – заговорил Эдди. – А до пустыни провести можешь?
– Зачем?
– Ну… мало ли… жизнь – штука сложная. Порой мертвяки куда безопаснее живых.
– Тоже верно, – подал голос второй. – Ты Эдди-охотник, верно?
– Точно.
– Слышали. – Это уже снова заговорил Странник. – Ты ходил в Мертвый город?
– В два. – Эдди поморщился. – Дрянные места.
– Два… и остался живым. Кто с тобой?
– Сестра моя. Милисента.
Я подняла руку, чтоб не перепутали.
– И ее муж.
– Чарльз, – представился Чарли. – Диксон.
– Странник, – откликнулся первый. – Так меня зовут. Это Громобой. Что ж, брату-охотнику отказывать не принято. Прошу.
И рукой махнул, приглашая, стало быть.
Мы и пошли. Сперва Эдди, который держался за Странником, но не подходил слишком близко, чтобы не нарваться. За ним Молли, мрачная и недовольная, хотя, казалось бы, с чего? Там уже я, стараясь не выпускать эту девицу из виду. Ну не внушала она мне доверия.
Нисколько.
Чарли.
И тот, который второй, который Громобой со своею громобоиной. Не знаю, кто делал эту штуковину, но вид она имела превнушительный. В этакое дуло и кошка заберется. С двух сторон к дулу, оплетенному защитной сеткой, прикипели алхимические колбы, еще одна, с зарядной жижей, крепилась сверху. Жижа бултыхалась и слабо светилась.
В общем, сразу видно: серьезная штука.
А город…
Свечение постепенно угасало, там, позади. Впереди же расползалось по камням, покрывая их мерцающей пленкой. Сквозь нее уже проглядывали и неровности, и оббитые края, и кривые рисунки, явно сделанные чьими-то руками.
У одного обломка, что торчал из-под других, я задержалась.
– Драконий камень, – пояснил Громобой.
А то я не вижу.
Тут не палочки-линии, похожие на рисунки ребенка, тут и вправду дракон.
Настоящий.
Такой, как я во сне видела. Вытянулся, прикипел к колонне, обнявши ее когтистыми лапами. Шею повернул, оскалился. И не отпускает ощущение, что стоит прикоснуться, как дракон оживет, повернется ко мне и зашипит.
Поэтому руки я убрала за спину.
На всякий случай.
– Говорят, в здешних горах когда-то давно, – Громобой стянул шлем и потер глаза, вокруг которых на коже остались красные отпечатки, – драконы водились.
– Водились, – согласилась я. – Наверху.
– А наши предки, стало быть, от них прятались. Драконы – еще те твари.
Я молча кивнула. Что тут еще скажешь? Определенно, твари. И да, еще те.
Сам город, в отличие от того, который наверху, не впечатлил. Камень, камень и снова камень, то ли сухой, то ли влажный, покрытый осклизлой пленкой светящихся мхов. Ходы-норы, извилистые, крысиные какие-то. Пещерки, в которых прятались люди, не спеша показываться чужакам. Я чуяла их, как и опасливый интерес. Порой кто-то выглядывал, но не так, чтобы вовсе выпасть из тени.
– Они живут здесь давно, – тихо произнесла Молли. Готова сожрать свою винтовку, но ей тоже было крепко не по себе. – Не одну сотню лет.
– И не одну тысячу, – добавил Странник, который, как выяснилось, обладал отличнейшим слухом. – На самом деле местное общество разделяется на тех, кто действительно давно обитает под землей и изменился в той мере, чтобы жизнь эта стала комфортной. И тех, кто по каким-либо причинам был вынужден спуститься.
– Не поладил с верхними? – уточнил Эдди.
– Именно. Подземники… они мирные и пугливые, но в то же время удивительно беспомощные. Наверное, оттого, что здесь нет никого, с кем приходилось бы сражаться. Они живут веками, выращивают грибы.
– Грибы?
– О, вы попробуете. Это удивительный продукт. Их варят, запекают, из них делают муку и даже напиток, который ничем не хуже кофе.
Эдди фыркнул.
– Хотя вру… вкус у него специфический. Еще они разводят слизней. На мясо.
Что-то у меня всякое желание обедать здесь отпало.
– Из мхов делают пряжу и ткани. Еще паучий шелк. Мой дед когда-то сумел договориться. Он брал у них шелк, а взамен приносил некоторые товары сверху. Потом передал дело моему отцу.
– А тот вам?
– К тому времени подземники приняли наше старшинство. – Странник привел нас к огромной дыре. – Им так проще. Поручить кому-то дела, которые они сами полагают скучными, примитивными. Дед говорил, что застал еще время, когда среди них много было тех, кто нес в себе кровь Первых. И они весьма отличались от прочих. Сейчас осталась лишь одна. И она не любит говорить с людьми.
В чем-то я ее понимаю.
– Прошу. Здесь вас никто не побеспокоит.
– Что это? – Я застыла на пороге огромной пещеры. И голос мой отразился, порождая насмешливое эхо.
– Древний храм. Или площадь. Или еще что-то. Понятия не имею. Я приглядываю за этим местом, и только-то.
Я ступила первой.
Я… слышала. Силу, что свернулась где-то там, в глубине. Она дремала, но чутким сном. Достаточно малости, чтобы ее пробудить.
– Подземники сюда не заглядывают. Табу.
– Почему?
– Не знаю. Дед говорил, что те, которые были раньше, оставили запреты. Смысл их утерян, но сами они прочно вошли в сознание. Поверьте, они и близко не подойдут.
– Боитесь?
– За них, – не стал отрицать Странник. – Они… слишком иные. И неподготовленные люди пугаются. А со страху многое можно наворотить. К тому же…
Он несколько замялся.
– Болезни, да? – спросил Чарльз.
– Именно. Мой дед так и познакомился. Он был из тех, кто изучал мир. Подземники тоже порой поднимаются достаточно высоко, чтобы
