что Лейла спешно покинула дом буквально через несколько часов после меня, и мне уже страшно заходить туда. Не решила ли она заложить бомбу?
Вроде бы явилась она сюда с пустыми руками.
Вспоминаю слова Али, что это была актёрская игра в попытке выманить меня. Брат рассчитывал, что сможет убрать меня с дороги, приложив минимум усилий и подставив во время этой безумной езды, но погиб сам, как бы сурово всё это ни было.
Нежка просит немного времени, чтобы переодеться и принять душ, а я иду в кабинет. Нужно позвонить отцу и поговорить с ним о случившемся.
Конечно, шавки Али уже могли донести семье информацию о произошедшем, но так или иначе я тоже должен позвонить и поддержать. Не дело прятать голову в песок как страус, словно я чувствую себя виноватым. Не чувствовал. Кроме того, отцу нужно знать, что дядюшка копает под него и пытался использовать его сына…
Нет.
Сыновей.
Дядя хотел стравить нас с Али, чтобы один убрал с дороги другого, а потом обвинить во всём моего отца, наказать его по законам семьи, и заполучить всё его имущество, ведь прямых наследников у отца не останется.
Как же это мерзко.
Вхожу в кабинет и застываю на пороге, потому что внутри всё перевернуто вверх дном, словно стая диких кошек устроила здесь игры. Кошусь на фотографию мамы, валяющуюся на полу. Рамка разбита. Я зло стискиваю зубы, отчего слышу их скрежет, и шумно выдыхаю весь воздух, скопившийся в лёгких.
— Лейла, — зло цежу имя женщины.
Зачем ей это было нужно?
Не понимаю.
Возможно, пыталась выместить злость на меня, перевернув всё вверх дном, или по приказу моего брата искала какую-то информацию?.. Вот только я всегда работал чисто, так что копать под меня можно было сколько угодно, а вот нарыть что-то ценное не получится.
Ставлю фотографию матери на стеллаж, думаю, что попрошу прислугу убраться позднее и удобно сажусь в кресло.
Набираю номер отца, понимая, что это будет крайне непростой разговор с ним. Он отвечает быстро: ждал моего звонка.
— Здравствуй, отец.
Понимаю, что «доброе утро» будет звучать слишком жестоко, когда я хочу рассказать ему такие неприятные новости.
— Саид, — кивает отец, хмуро поглядывая на меня.
— Ты уже в курсе? — спрашиваю осторожно, на что получаю лишь лёгкий кивок.
Тишина давит на виски. Мне сложно говорить о смерти брата, пусть братом он был лишь условно. Для отца он был сыном в любом случае.
— Не вижу скорби в твоих глазах, — с укором говорит отец после непродолжительного молчания.
— Ты ведь понимаешь, что я не стану скорбеть по брату, который даже во сне мечтал убить меня, — отвечаю без тени смущения, не опасаясь, что отец обидится. Он отлично видел, какие отношения были у нас с младшим. — Я ничего не скажу об Анне, но жизнь жены, которую ты навязал мне, и сына, не успевшего родиться, теперь отплачена. Ты же понимаешь, что они погибли с лёгкой руки Али?
Отец кивает и отводит взгляд в сторону, словно ему стыдно смотреть мне в глаза. А ведь я остался его единственным наследником.
— Вы встречались с ним? Виделись перед случившимся?
Я понимаю, что юлить в этом случае не следует. Отец узнает и без меня правду, поэтому киваю и собираюсь с духом, чтобы рассказать всё с самого начала.
— Он подослал ко мне Лейлу. Али хотел избавиться от меня, но он решил это не сам. Дядя всё это время науськивал его против меня, чтобы свергнуть тебя и получить твои деньги.
Отец вытирает пот со лба. Он не кажется мне удивлённым. Неужели поймал дядюшку с поличным?
— Твой дядя с малых лет действовал исподтишка: он завидовал тому, что родители каждый раз выделяли мои успехи. Конечно, я не просил их делать этого. После моей женитьбы на твоей матери, твой дядя рассчитывал, что родители изгонят меня, но они с любовью приняли мою любимую женщину и сына, которого она родила. Мне казалось, что мой брат притаился, залёг на дно, но это было не так. Он пытался разрушить жизни моих детей. Тяжело осознавать это, Саид, но у нас история была куда похуже, чем у вас с Али.
— Была? — удивляюсь я.
Вряд ли дядюшка успокоится, узнав о смерти Али. Скорее всего, он продолжит свои попытки изгнать моего отца. К чему это приведет известно одному Всевышнему.
— Ночью он умер. Никому неизвестна причина. Многие подозревали, что к этому как-то причастна Лейла, ведь, как выяснилось, она была любовницей не только Али, но и моего брата. Зачем ей нужно было убивать одного из мужчин, я не знаю, но она слишком опасна, Саид, поэтому тебе лучше проследить, чтобы её отправили домой, а здесь мы уже сможем разобраться и поставить её на место.
Лейла…
Яды…
Она не могла пронести в кармане бомбу, но легко могла прихватить с собой яды.
— Извини, отец, но я должен проведать свою супругу.
— Конечно. Вы приедете на похороны?
Вопрос застаёт меня врасплох, но я беру себя в руки и отрицательно мотаю головой. Раньше мне было сложно отказать отцу в чём-либо, но теперь не тот случай. Стоит стать жёстче во благо тех, кто мне так дорог.
— Прости отец, но нет. Слишком много горя мне принесли дядя с Али, чтобы скорбеть по ним. Кроме того… Я не готов привозить свою любимую женщину и знакомить её с семьёй. Если хочешь познакомиться с ней, приезжай к нам сам.
— Я подумаю, Саид. Я подумаю. Будь здоров.
Я киваю и отключаю телефон.
Неужели невинная овечка Лейла ловко обвела всех вокруг пальца?
Не могу поверить в это, но боюсь за Нежку и бегу к ней, чтобы убедиться, что она в порядке, что никаких ядов в комнате нет, и больше нам действительно ничего не угрожает.
Часть 29. Саид
Забегаю в комнату, чтобы проверить Нежку, и замечаю, что она спит с безмятежной улыбкой на губах. Однако беспокойство так и не оставляет меня. Не могу понять его причину, но мне страшно. Возможно, следует вызвать клининговую службу и попросить сделать генеральную в доме, чтобы наверняка быть уверенным, что здесь всё чисто. И вообще я хочу продать его, снести… Не знаю, что с ним сделать. Теперь мне кажется, что в каждом углу могут быть напрысканы яды. Конечно, это
