полуметровые и метровые тоннели, уходящие вглубь корабля, пустой отсек отстрелянного реактора и вскрытый отсек одного из трех двигателей, маневровые эффекторы жидкой цепочкой торчали из оставшихся целыми ребер жесткости, а два, нет, три странного вида контейнера, приваренные на скорую руку в развороченном трюме, демонстрировали, что какой-то прибылью Бэрк все-таки обзавелся и в этой ситуации.
Вот только окупит ли "прибыль" ремонт нашего "разъездного" кораблика?!
Я старательно гнал от себя и еще одну мысль, искренне надеясь, что все обошлось исключительно повреждением корабля.
— Бэрк! Отчет! — Потребовал я, едва корабли замерли друг напротив друга. — Потери?
— Двенадцать ранено, двое — безвозратно, "Шеюга" к дальнейшей эксплуатации непригодна. — Вздохнул синтет, понурив голову. — Не удачно, в этот раз получилось…
Я пробежал глазами список повреждения и безвозвратных потерь.
Двух синтетов-техников придется восстанавливать по резервной копии, сделанной перед стартом "Шеюги", дюжину залатает фабрика, она на такое тоже рассчитана, но вот с корабликом придется попрощаться и пустить на запчасти и лом.
Загрузив "Шеюгу" в трюм и отправив команду мыться-бриться и лечиться, сам поплелся обратно в рубку.
Вот, первые потери.
И пусть они не люди, пусть их можно восстановить из резерва, пусть они даже сохранят основную часть себя, все равно — это потери.
Железо что — полбеды, вон, почти готов "Скворец", что будет и быстрее и "зубастее" "Шеюги", а вот с экипажем…
— Оскар… — Я остановился прямо в центре коридора и почесал затылок. — Подключай весь "кагал", будем думать и считать, как при недостатке экипажа сделать "Солкан" по максимуму работоспособным. Пусть думают, где "живых" можно искинами разбавить. Или где нам народа добрать, желательно толкового, а не на 45-м коэффициенте…
Неторопливо, рейдер вернулся на свою стоянку и спрятался за планетой-гигантом, оставив на месте выходя разбитой "Шеюги" пяток дронов-шпионов, на случай, если за моим корабликом кто-то все-таки увязался, у не остался добивать уцелевших и спасать выживших.
Бэрк клялся и божился, что в системе кроме того десятка кораблей, в драку между которыми он и вывалился из гипера, посторонних не было, а на момент ухода, судя по датчикам "Шеюги" уцелевших не было вообще, но…
Мало ли!
"Береженого — бог бережет, не береженого — конвой стережет"!
Повеселев от того, что переложил свои заботы на железные плечи и "биопозитронные мозги", открыл портал и скволызнул в рубку, любоваться переливами газа и разбираться с честно напираченным, вон, на коммуникатор уже начи сыпаться сообщения об обнаруженных вкусняшках!
Всего, за неделю своего путешествия, Бэрк успел пообщаться с одним шахтером в промежуточной точке, который скинул "последние новостя" и поспешил свалить из системы, от греха подальше, полюбоваться, слава небесам — издалека — на глобальную вспышку сверхновой и вляпаться в это сражение между Аварцами и какими-то наемниками, сопровождавшими два транспорта-миллионника в сторону от границ Фронтира, к обжитым мирам.
Пока наемники "связывали боем" черно… гм, кожих, транспорты технично свалили, продемонстрировав невиданную на Фронтире новинку — одноразовые ускорители, а появление "Шеюги" и вовсе обломало черным любую попытку преследования жирных торгашей.
Кстати, в самом начале боя, кораблей, с обеих сторон, скорее всего несколько больше. Иначе "арварцы" 4-го поколения, даже при всей своей любви к большим пушкам и толстой броне, вряд ли смогли бы разобрать группу сопровождения, состоящую из корабликов 5–6 поколения.
Я, конечно, верю в тактику и стратегию, но…
Я щелкнул языком и углубился в отчет Бэрка, пространно описывающего финальные прыжки "Шеюги" и первичные ремонтные работы.
Явно синтет чего-то не договаривал, от чего-то старательно отмазывался, но, раз поверив в собственную интуицию, фиг от нее избавишься!
— Марина! Бэрк лечится? — Полюбопытствовал я в воздух, точно зная, что искины меня слышат в любом углу рейдера, включая туалет и мою "тренажерку".
— Все лечатся. Только не у меня! — Фыркнула искин, напоминая, что для синтетов, вообще-то, у нас есть специальная Фабрика, которая приведет их в порядок намного быстрее, чем медкапсула.
— А поименным списочком раненных не поделишься? — Закинул я удочку, чувствуя, что копаю в правильном направлении.
Провибрировал в руках планшет, принимая сообщение от искина и я открыл полученный список.
Блин.
Я так и знал!
Вот так и знал!
Как жопой чувствовал!
Я смотрел на имя "Биса" и длинный цифро-буквенный код, стоящий в списке вторым, с повреждениями в 76 %!
76 %, это означает, на минуточку, что от синтета осталась только голова!
Ох, женщины…
Вы иногда такие…
Непредсказуемые!
Глава 22
— … Великий Мукамбай! — Очередной черный повелитель согнал с колен белую красотку и недовольно пламкнув губами, кинул взгляд налитого кровью глаза на старого советника, который когда-то, давным-давно, в детстве, качал тогда еще совсем маленького Мука на колене, рассказывая, как велика власть его небеснорожденного батюшки над всеми землями и планетами вокруг.
Со времен детства, байки эти значительно поблекли, превратившись в унылую правду: и батюшка у него совсем не небеснорожденный, и всех тех земель — один континент из пяти, а уж о планете и вовсе лучше промолчать, иначе может обидеться настоящий ЧОРНЫЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ и Великий Мукамбай снова станет маленьким Муком, лишившись не только роста, живота, но и члена, вместе с головой!
— Говори, Старик!
— Посланные тобой ВОЛКИ не справились, торговец Кемли расщедрился и нанял другую охрану. — Старик понурил голову, тщательно пряча улыбку в жидкой бороденке. — Твои славные воины приняли неравны бой и… Проиграли… Корабли Кемли только что вошли в Систему Авары и подали жалобу на нападение твоих воинов…
Маленький Мук, в очередной раз пламкнув губами и недовольно дернув плечом, отпустил взмахом руки старого советника и остался в полной и печальной тишине своего "тронного зала", вдоль стен которого замерли каменными истуканами музыканты, молящие небеса о том, чтобы плохое настроение господина обошло их стороной.
Они даже трястись и то боялись, ведь любое движение, любой звук, неосторожное касание звонкой струны или туго натянутой кожи барабана могли стать последними в их, полной опасностей и житейских подстав, недолгой жизни.
— Ниям! — Рявкнул в воздух Мукамбай, в народе метко прозванный "полудурком", в отличии от папочки своего, бывшего "полным идиотом" — Ниям!
— Мой Повелитель! — Худощавый негр, с тонкими губами и серыми глазами появился как из-под земли, демонстрируя свою вездесущность. — Ваше слово…
— Харэ мозги трахать… — Мук зыркнул глазом, выгоняя из комнаты всех лишних и давая команду "глушилке" на активацию. — И так их мало осталось.
Музыканты и одна-единственная танцовщица, что все еще не попала в господскую постель, сизокрылыми голубями вылетели вон тронного зала и, плотно закрыв за собой дверь, искренне взмолились Великому Черному Предку, что в этот раз ураган
