Глава 1
1478, 21 апреля, Нарва
Даниил Холмский выехал еще зимой в Псков[1], где, ближе к Рождеству, стала готовиться военная операция.
Сразу после покушения все и завертелось.
Нападающие тогда не ушли. Их охрана положила прямо во дворце. Всех. Сначала заблокировала до выяснения. А потом, когда те попытались прорываться, тупо переколола как куропаток.
Иоанн, конечно, был этим крайне недоволен. Компания ведь знатная подобралась. Кое-какие бояре и представители латинского духовенства под предводительством духовника супруги. Тот еще коктейль. И было бы очень недурно их всех поспрашивать. Да с пристрастием. Да запихнув при том им в задницу молотковый паяльник раскаленный. Но, увы… свидетелей не осталось. А сам Родриго Борджиа не только не попытался бежать, но и прискакал во дворец и чуть ли не на коленях умолял простить его за то, что недоглядел за своими людьми.
Странный поступок.
В любом случае, резать посольство было нельзя. Так грубо нарушать нормы международного права Иоанн не желал. Не потому что не мог. Нет. А потому что ему все одно со Святым Престолом еще дела везти. И с католиками. Так что рубить с плеча он не хотел. Тем более, что до конца не знал, кто конкретно заказал этот переворот. И совершенно не обязательно это Папа. Может быть королевская семья Кастилии и Арагона, которые задумали провернуть какую-то комбинацию со своим незаконнорожденным родственником из Неаполя. Или сам Луи французский. Или еще кто. Вариантов было много, начиная от каких-то сепаратистов при Святом престоле и заканчивая Императором Священной Римской Империи. Поэтому в этом вопросе прежде требовалось разобраться и не пороть горячку.
Поэтому вся миссия Борджиа была собрана и отправлена из Руси куда подальше с самым наибольшим ускорением из возможных. Чуть ли не бегом. С обещанием на кол посадить тех, кто решит задержаться. И всем людям, что в ней числились, было строго настрого запрещено впредь пересекать границу Руси под страхом немедленной смертной казни. Для чего была составлена бюллетень в которую включался не только поименный список участников посольства, но и на каждого давался устный портрет в мельчайших деталях.
С Элеонорой Иоанн также имел серьезный разговор. Да, она божилась и клялась, что ни сном, ни духом, относительно заговора. Однако король ей не верил. Пытать ее не стал, как и отдавать в руки палачей для допросов. Но отношения их охладились донельзя. Настолько, что он отстранил ее от воспитания детей и разрешил видеть их исключительно в его присутствии.
Сыну уже было три года, поэтому в грудном вскармливании он не нуждался. А время он и так больше проводил с кормилицей да воспитателями. Дочь же и того старше. Да, ей бы не помешало общение с матерью, но Иоанн более не доверял Элеоноре посадив ту под домашний арест со строгим контролем всей переписки и общения.
Свою систему безопасности он тоже пересмотрел.
Нападающие ведь убили секретаря и двух ветеранов, что дежурили в приемной. Просто толпой набились и в нужный момент ринулись на них с кинжалами. Те просто ничего не успели сделать.
Поэтому было введено ограничение — в покои короля могут пройти группы не более пяти человек. При этом в приемной теперь дежурило не два, а четыре ветерана и не в удобной, красивой одежде, а в латах. Благо, что трофейное снаряжение кое-какое имелось.
Не очень крутые последствия, особенно в плане безопасности. Но принимать более суровые меры Иоанн не имел возможности. Страна ведь до сих пор управлялась им в ручном режиме из-за чего к нему ежедневно валили толпы людей по самым разным вопросам. Как чиновников, так и просто уважаемые персоналии. И пока он не вырастит нормальный аппарат чиновников — это неискоренимо.
Так что как-то так.
Итак — Нарва.
Даниил Холмский начал готовиться к походу сразу после экстрадиции посольства Святого Престола. Цель, которую перед ним ставил Иоанн, была простой. Нужно было убедить Ливонию в серьезности намерений Руси и в ее возможности добиться своего силой. Папа — это, конечно, молодец. Но Папа далеко, а Иоанн близко и у него ВОТ такие кулаки.
Поэтому Даниилу требовалось взять Нарву — небольшую, но вполне приличную каменную крепость, каковых в Ливонии имелось изрядно. Ведь на что рассчитывал ландмейстер? На то, что Иоанн во время своего Литовского похода 1476 года не брал каменные крепости. А значит — не мог. Иначе бы он под Вильно так долго не стоял и к подходу Казимира столицу его Литовскую уже взял бы и разграбил.
