я разменяю ее на тебя. И если надо, то не только ее.
— Спасибо за прямоту, — поблагодарил я Марфу, причем от чистого сердца. — Нечасто приходится слышать правду. А что до характера… Ну да, так все и есть. Вот только если бы я был мягкий и пушистый, то мне даже в нынешнем статусе кто-то непременно бы если не сердце, то печень точно вырезал. Просто потому что вроде как можно это сделать, я же на все соглашаюсь. Я же покладистый. Да Воронецкая бы первая и вырезала.
— Да, насчет этой твоей подруги… — Марфа коротко на меня глянула. — Я ее отпустила, не стала наказывать, так что по-твоему вышло. Да и какой смысл, она все равно ничего не поймет. Но близ меня ей больше не бывать, и она про это знает.
— Так что берегись, Хранитель, — коротко рассмеялась Изольда. — Стелла — сука еще та, она не простит своего падения. Столько карабкаться вверх, унижаться, убивать, и все ради того, чтобы в один момент свалиться вниз, тут любая от злости взвоет. Вообще-то виновата во всем она сама, мы хоть и ведьмы, но женщины, верно? А раз мы женщины, то имя нам — «безукоризненность», то есть ошибки — это не про нас, потому следует найти крайнего. Им в данном случае выступаешь ты, Валера. Так что держись поближе, со мной Воронецкая связываться побоится. Я уже ей холку пару раз мылила, она это не забыла.
— Подумаю, — пообещал я. — К тому же это не единственный аргумент для нашего дальнейшего общения.
— Хорошо, что на этот раз Хранителем молодого парня назначили, а не старого пня, — заметила Марфа. — В нем кровь живая, что само по себе великое дело.
Мне показалось, или кто-то в комнате недовольно фыркнул? Не понравились, как видно, обитательнице браслета мои слова. Ну, сама виновата. Общение — процесс обоюдный, нечего в одни ворота играть.
— Готово, — подала голос Марюта. — Хоть сейчас дорогу открою.
— Переоденься, — велела мне Изольда. — Голубые джинсы и зеленая майка для такой прогулки не подходят. Темные вещи есть?
Изыскания в гардеробе показали, что к подобным вылазкам я категорически не готов. «Спортивки» Изольда по какой-то причине отмела, костюмные брюки тоже для наших целей не годились, а черных джинсов у меня сроду не водилось. Да и вообще я всегда предпочитал светлые тона в одежде.
В результате единственной вещью, которую она одобрила, оказался подарок Юльки на мой позапрошлый день рождения. Она перед ним как раз в Италии отдыхала месяц и приперла мне оттуда три пакета с вещами, из которых я, по-моему, так ничего ни разу и не надел. Нет, одежда отличная, просто куда мне ее такую носить? В архив, бабусек моих веселить? Но если когда-нибудь с ней еще придется общаться, то непременно расскажу, что штаны из «львиной» коллекции Кардена мне очень пригодились.
С остальными предметами гардероба таких проблем не возникло. Плюс под короткую куртку я довольно-таки демонстративно нацепил наплечную кобуру с парабеллумом. Впрочем, подумав немного, заменил его на наган. Он надежнее, в нем наверняка патрон не перекосит. И гильзы, если что, в барабане останутся.
— Ствол отстрелян? — уточнила у меня Изольда.
— Ты хотела сказать «пристрелян»? — переспросил я.
— Что хотела, то сказала. Он в картотеках каких значится?
— Нет, — заверил я ее. — Чистый.
— Это хорошо. — Кивнула ведьма. — Но без моей команды не вздумай стрелять. А если все же до такого дойдет и после придется пробиваться через сад, то скинь его с рук при первой возможности, лучше всего — утопи. Теперь попрыгай.
Я выполнил ее просьбу, в кармане куртки звякнули монеты.
— Вынимай. Хорошо. Теперь надень вот это, — и она протянула мне балаклаву и черные нитяные перчатки. — Пока не покинем дом, не снимай. И еще вот что. Стелла мне рассказывала, что ты чуешь те вещи, что тебе нужны. Так вот, вслух ничего мне не говори. Все общение только жестами, понятно? Я не знаю, какой аппаратурой этот дом напичкан, может, там и уловители голоса стоят. Сначала голос запишут, после разберут на звуки, а потом владельца найдут.
— Все же раньше было проще, — вздохнула Марфа, присевшая на диван. — Н-да. Залез, забрал, ушел. А теперь…
— Скажу честно, милые дамы: впечатлен, — признался я. — Даже подумать не мог, что ведьмы настолько серьезно подходят к вопросам взлома и проникновения. Впечатлен!
А еще я мысленно погладил себя по голове за то, что не поленился и отволок деньги, полученные от Шлюндта, в банк, в ячейку. Им про подобное знать ни к чему. В шкафу, правда, еще парабеллум остался, браслет и кое-какие другие мелочи, но тут уж ничего не поделаешь.
— Что ты знаешь о ведьмах, милый? — Изольда чмокнула меня в нос. — Ни-че-го. Ты судишь о нас по одной дурочке, которая в трех соснах заблудится и там с голода умрет. Все, натягивай шапочку и пошли. Да не целиком пока, а то сопреешь.
— Иди строго по тропинке, шаг в шаг за ней, — велела мне Марюта и показала на Изольду. — Ни в коем случае никуда не сворачивай. Если что, тебя даже моя наставница среди зазеркальных топей отыскать не сможет, станешь там до скончания веков бродить.
— Теперь уж точно не сверну, — пообещал я, — после такого предупреждения.
— Двенадцать, — сказала Марфа. — Самое время. Открывай проход.
Марюта щелкнула пальцами, и тут же вспыхнули две красные свечи, закрепленные на полу по обеим сторонам от зеркала. Девчушка подождала секунд десять и что-то шепнула себе под нос, после чего стеклянная гладь колыхнулась, словно мыльный пузырь, и позеленела, а после я понял, что зеркала в шкафу больше нет. Есть окно, за которым раскинулось жутковато выглядящее ночное болото, с кочками, деревцами и узенькой тропиночкой, вьющейся между ними.
— Пошли, — велела мне Изольда и шагнула вперед.
Я последовал за ней, услышав прощальные слова Марюты:
— Проход открыт, пока свечи горят. У вас часа два, не больше.
Глава седьмая
Это было очень странное место. Не страшное, а именно странное. Ирреальность происходящего была стопроцентная, но при этом я отлично ощущал, что все вокруг меня существует на самом деле. Может быть, не в том мире, из которого я только что шагнул в зеркало, но существует.
Узенькая тропка, словно сплетенная из болотных трав, бурая жижа по обе стороны от нее, невысокие деревья, изогнутые самым причудливым образом, — это все было и не было одновременно. И только спина Изольды, обтянутая черной кожей короткой куртки, являлась тем, в чем можно совершенно точно не сомневаться.
П-п-п-плюм-м-м! Слева от
