Вынырнув с другой стороны поля боя, я встретился глазами с разожравшимся вождём, отчётливо читая в них панику. Но все же, самонадеянность и глупость не позволяла ему сдвинуться с места и сию минуту спастись бегством. При приближении к нему, мне навстречу вышло два молодых воина, обеспечивающих безопасность этой туши.
— Мне нужен он. Отступитесь и останетесь в живых, — предупредил, занимая боевую стойку.
Ребята переглянулись и презрительно фыркнули, отмахиваясь от моего предложения. Что ж, выбор я предоставил.
Они пошли в наступление первыми. Пока удары одного я успешно парировал, другой обогнул меня со спины. Блокировав очередной выпад первого, локтем по лицу ударил второго, что довольно резво накинулся на меня сзади. Он зажал сломанный нос и изрыгая витиеватые проклятья пошёл на меня в новом порыве. На этот раз, отвлечённый его товарищем, я не заметил скорого приближения противника, накинувшегося со спины и обвившего мою шею в удушающем захвате. Рефлекторно вцепился в его руку, пытаясь оттянуть ее от шеи и сделать глоток воздуха. Но тот держал крепко, а его товарищ, глупо скалясь, подходил ближе, намереваясь вспороть мне живот. Сдаваться им на милость я, конечно же, не собирался. Поэтому, когда первый подошёл ко мне достаточно близко, я толкнул его в грудь ногой, заваливаясь назад на душителя. Тот при падении ударился затылком о землю и потерял сознание. К этому моменту, его напарник успел подняться и оказаться достаточно близко ко мне. Прежде, чем я успел подумать, рука заученным движением схватилась за топор и метнула его вперёд, угодив точно в грудь противнику.
В очередной раз удивился отточенным навыкам этого тела и переключил внимание на вождя, предпринявшего попытку скрыться. Догнать его особого труда не составило. Ещё меньше сил мне понадобилось, чтобы ленивое тело, по всему не принимавшее никогда участия в сражениях, взять в захват и приставать наточенное лезвие топора к горлу.
Я громко свистнул, привлекая внимание остатков Блоррохов, пятящихся к домам. На мгновение воины обеих сторон замерли, внимая моим словам.
— Вот он, смотрите! Ваш вождь. Бросил вас и попытался сбежать, как последняя крыса. А вы жизни отдаёте ради него! Отступитесь. Довольно лить братскую кровь. Вы можете уйти свободными или остаться с нами.
Они недоверчиво переглянулись, мол с чего бы вдруг такая щедрость, и с осторожностью, как-то выжидательно покосились на своего лидера. Чего они ожидали я не знаю, но сохранять жизнь подлому трусу в мои планы не входило. И я, глядя в глаза воинам, сильнее надавил лезвием на горло, обрывая жизнь их вождя. Бездыханное тело постепенно обмякло и скатилось к моим ногам.
— Он ответил за свои дела. Теперь вы сами должны решить, какой путь избрать.
Бойцы обвели взглядом буйных, тяжело дышащих берсерков, окруживших их с трёх сторон, ненадолго задержались на застывшем маской лице предводителя, и бросили оружие к ногам, сдаваясь. Решение правильное. Рациональное.
— Теперь мы должны присягнуть тебе? — недовольно пророкотал один из воинов, смахнувший с лица тонкую струйку пота.
— Вы мне ничего не должны. Желаете уйти — уходите сейчас, а ежели с нами решите остаться, то даже не помышляйте о месте, иначе закончите, как он.
Я указал на тело, распластавшееся на земле и, встретившись взглядом с Бруни, кивнул, отвечая на немой вопрос: «пощадим?».
Берсерки интуитивно уловив настрой своего командира, сменили напряженную стойку на расслабленную и отошли от предполагаемых врагов.
— У нас есть дела поважнее, — пояснил я Бруни, поравнявшемуся со мной плечо к плечу. — Нашим нужна помощь.
Момент, когда они успели мне стать «нашими» я пропустил. Но и размышлять над этим долго не стал. Приютили, накормили, дали кров. На добро нужно отвечать добром, а на зло справедливостью.
В близи истерзанные тела «соплеменников» казались ещё ужаснее. Мы стали отвязывать их руки и ноги от брёвен, ловя обессиленные тела в воздухе. В стороне толпились чумазые селяне, исподлобья волком следящие за нами. Радости на их лицах я не заметил, но все же одна из женщин предложила разместить раненых в ее доме. Единственная из нескольких десятков. Да, Кельвару доверие придётся заслужить, а иначе не жить ему в этой деревне.
— Друг, знал бы ты, как я рад видеть тебя, — еле шевеля губами признался Аголон, опираясь на мои плечи и хромая в сторону импровизированного лазарета.
— Не трать силы попросту… друг…
Через четверть часа все раненые были уложены в ряд. Алариэль вместе с женщиной, вызвавшейся помогать, промывала и обрабатывала раны, бинтовала и хлопотала по обустройству лазарета. Пока берсерки разбивали временные палаты, я представил Бруни вождя Волдрекков. Кельвар выглядел не лучше остальных, но старался делать вид, будто с ним все в порядке и лечить его незачем. Только, когда Алариэль подошла к его настилу, он долго держал женщину за руку о чем-то вкрадчиво рассказывая. И был весьма не прочь, чтобы ведунья осмотрела его раны. У его постели она задержалась дольше всего, и уходила за чистой водой с пылающими огнём щеками. Я, конечно, не дурак, примерно представляю, что он ей там нашёптывал. Просто интересно, какие отношения их связывают? Насчёт неё не знаю, а вот он проявляет явную заинтересованность. Проводив женщину взглядом и дождавшись аудиенции, мы с Бруни подошли к ярлу.
— Кельвар, этого воина зовут Бруни. Он командующий наёмниками, южанин, берсерк и сильнейший воин из всех, что мне приходилось видеть.
— Вы подоспели вовремя. Рад, что моим друзьям удалось уговорить вас помочь нам.
— Полагаю, сейчас не самое подходящее время, чтобы обсуждать детали нашего договора, — деловито заметил южанин, не обратив внимания на благодарности ярла. — Золота хватит ещё на несколько дней, потом, если мы не достигнем нового соглашения, я и мои воины вернёмся в Эдихард. Так что поправляйтесь, вождь, — расставил все точки над «и» Бруни, распрямился во весь рост и вышел из дома.
Я хотел было отправиться за ним, но Кельвар схватил меня за запястье, останавливая и заставляя наклониться ближе к нему. Он взял меня за грудки, скомкав ткань рубахи в кулаке, и принялся отчитывать:
— Твои выходки мне начинают докучать…, - грозно цедил он слова. — Я не знаю чего ты добиваешься, но у тебя ничего не получится! Чем ты думал, когда оставлял в живых Блоррохов, ммм? Это что за самоуправство?! Кто разрешил тебе, принимать решения без моего ведома?!
Я брезгливо отцепил его пальцы от своей рубахи, высвобождаясь и отсчитывая до десяти. Не взорваться бы от его беспардонности.
— А у кого я должен был спрашивать разрешения? — процедил я в ответ, копируя его яростную интонацию.
— Я здесь главный! Я решаю, кому жить, а кому умирать! Их всех нужно было перерезать!
— Ты в своём уме? А что если ты не договоришься с наёмниками? Что если не сможешь предложить им ничего по-настоящему ценного и они уйдут? С кем ты тогда останешься?! Три калеки в два ряда? Вас даже эти селяне вилами забьют, я уже не говорю о врагах посерьёзнее.
