на сто метров от базы были вырублены все деревья и осушены болота, да и в целом, было видно, что территорию по-армейски облагородили. Тут и там тянулись окопы, по периметру располагались стационарные турели, в ключевых точках, вроде КПП, их было больше, перед куполом тянулась добротная четырёхметровая стена, как последняя внешняя линия противопехотной обороны.
— И встречают нас тут хлебом и солью, ‒ пробормотал Рэкс, опускаясь на колени рядом с обезглавленной фигурой рядового. – Я, конечно, не патологоанатом, но труп тут лежит часов десять. Причина смерти, думаю, в уточнении не требуется.
Я присел рядом и внимательно осмотрел обрубок шеи. По результатам моего непрофессионального осмотра правильнее сказать не “обрубок”, а “огрызок”: края раны изорваны в клочья, позвонки раздроблены, заметны следы зубов…
— Тут поработало какое-то животное, ‒ озвучил мои мысли Рэкс.
— И возможно, именно оно перебило всё население базы, ‒ добавил я.
— Цели это не отменяет, ‒ вздохнул канонир, внимательно осматривая окружающее пространство.
Оставив жмурика тухнуть под солнышком, мы в прежнем порядке двинулись на КПП. Там, скажу честно, картина ничуть не лучше той, что мы представляли: кровь, кишки, трупы, расчленёнка… В общем, даже задерживаться тут не стали, всё равно ничего важного на посту не найти.
Дальше шёл коридор с бойницами по всей длине. Крутая вещь в случае прорыва вражеской пехоты. Но в данном случае абсолютно не помогла защитникам, так как то тут, то там лежали ошмётки неудачников. Миленько.
В конце коридора нас ждала преграда ‒ толстая железобетонная дверь. Вырванная с частью стены. Спрóсите, почему вырванная дверь ‒ преграда? Я отвечу: потому что наполовину застрявшую в боковой стене махину нужно обходить по очень узкому пути. Никакого пространства для стрельбы, если нас там подловят по одному. Впрочем, нас никто и не пытался остановить или убить. Напрягает, что нам ТАК повезло, ведь, как известно, жизнь одной рукой даёт конфетку, а другой вываливает на голову лопату навоза.
За дверью обнаружилось помещение для дезинфекции, залитое кровью. Но тел не было. Наверное, их кто-то утащил. В пользу этой теории говорили следы волочения на полу. И меееедленно скрывающийся за углом труп. Так как трупы сами не ходят, не прыгают и даже не ползают, напрашивается вывод о том, что ему кто-то помог.
— Народ, готовьтесь. Вероятный противник дальше по коридору. Перейдите на внутренний канал связи, нечего сообщать всем вокруг наши планы, ‒ скомандовал я, первым активируя боевой режим сообщения.
Вообще, занимательная вещь, этот режим: ты можешь хоть в голос матом орать, а наружу не выйдет ни звука. Я бы и дальше размышлял о плюсах и минусах МД, но увы, враг не дремлет.
Стоило нам только подойти к повороту, как из-за угла стремительно выскочила какая-то жучиная лапка размером с хоккейную клюшку, и… Тут я должен сказать, что и не такое видал, что для меня подобное на один зубок, и я, уклонившись от подлой атаки, одной левой прописал звездюлин притаившейся за углом твари. Я и сам хотел бы, чтобы всё так и было, но, как сказал один баклажан, реальность полна разочарований.
Момент атаки я позорно прозевал, за что тут же поплатился, когда лапка сбила меня и хорошенько приложила о стену. От участи быть пробитым вторым ударом меня спас поспешный, но удачный выстрел Фика, которому повезло отстрелить наглую конечность. По ушам прошёлся визг твари, и раздался металлический грохот.
Уже представляя, что произошло, я выглянул за угол. Так и есть, тварюшка рванула через технический тоннель. Ну что же, теперь мы точно знаем, что на базе есть враги, и они не пацифисты.
— Кэп, ты в норме? – спросил Фик.
— Да, всё в порядке, тварь только краску поцарапала. Фик, замечательный выстрел, спасибо. К делам насущным: нам нужен местный план эвакуации или другой источник информации о расположении помещений.
— Пока что это не актуально, путь всё равно один, ‒ заметил Рэкс.
— Ты понял, что я имею в виду. Мне здесь не нравится, так что давайте в темпе.
Искомый план мы нашли в следующей комнате. Ну, не совсем комнате, скорее это был раздавшийся в стороны перекрёсток двух коридоров. Да и план был… так себе, честно сказать. Наполовину залит кровью, с одного края обгорелый, но всё же лучше, чем ничего.
Я сделал снимок на нейросеть, и мы двинулись уже целенаправленно к серверной. Налево. Как все не очень порядочные мужики. Авось дамы и не узнают.
За очередным поворотом нам открылась очень интересная картина: плод страстной любви хомяка, льва и богомола увлечённо поедал труп какого-то учёного. Выглядела тварюшка, как пазл «Занимательная биология»: кентавр с телом льва вместо лошадиного, половинкой хомяка вместо человеческого торса и хитиновыми косами богомола на месте хомячьих лапок. Ну и клыкастая пасть от уха до уха прилагается.
— Ну ты и урод, парень, ‒ посочувствовал я страхолюдине, вскинул винтовку и прострелил ей голову.
Тварь моего сочувствия не оценила и с разорванной напополам башкой прыгнула в нашу сторону. Пока головной мозг охреневал от происходящего, спинной увёл тело с линии атаки, и монстря-уже-не-клыкастая приземлилась на то место, где я только что стоял. Прямо под выстрелы Рэкса и Фика.
Потыкав ногой в дурно пахнущий фарш, оставшийся от непонятной зверушки после применения дезинтегратора, я посмотрел на мужиков. Они ответили тем же. А затем мы одновременно выдали одну и ту же фразу:
— Это что за херобора?!
Пару секунд мы всем коллективом тупили, а затем я заговорил:
— Судя по вашей абсолютно симметричной реакции, вы понятия не имеете, что это за тварь. Пусть пока зовётся… да хоть «Хомячий лев», нам не это важно. Вопрос в том, сколько таких милашек бродит тут ещё? До серверной у нас осталось… ‒ я сверился с картой. – пятьсот метров по коридорам и километр по внутреннему городу. Архиважный в такой ситуации вопрос: у кого сколько патронов?
— У меня, в общей сложности, три сотни патронов к винтовке и вдвое меньше к “Фыр-фыру”, ‒ отчитался Фик.
— Для этой бандуры, ‒ Рэкс тряхнул дезинтегратором, ‒ осталось сорок девять зарядов, для винтовки две сотни, другого оружия с собой не брал. Если подобных тварей будет слишком много, нас мясом завалят и никакое оружие не поможет.
— Я это понимаю, но дойти надо.
— А почему не вернуться на корабль и не прилететь сюда уже на нём? – спросил Фик.
Не успел я согласиться с дельной мыслью, как
