красный цвет. Ничего хорошего это не сулило.
А смерть всё пела, нежно, ласково, отчаянно и спустя мгновение единственная дверь, что вела в каменное помещение с грохотом отворилась.
— Сестрица! — от звонкого возгласа молодой дивы демон вздрогнул и поёжился. От её присутствия у него по коже разбегались холодные и липкие мурашки.
Лицом молодая дива была точь в точь, как Смерть: те же нежные черты, так беспринципно западавшие в душу, едва посмотришь. Разница были лишь в том, что у зашедшей в залу девицы были ярко зелёные глаза и белые, с лёгкой золотцой волосы. Одета она была в лёгкое белое платьице, что струилось про стройной фигуре как нельзя выгодно.
Смерть затихла и выдавив из себя улыбку обернулась.
— Жизнь, сестра моя.
Светловолосая дива окинула цепким взглядом пульсирующие гранатовые коконы и на некогда милом лице отразилось откровенная злость.
— Что ты опять сделала? — она оттолкнула сестру и мягко коснулась пульсировавших нитей над светловолосым Жнецом. — Ты чудовище. Как можно было затеять нечто подобное?
Смерть стыдливо отвернулась, обняв себя за плечи. Было слишком тяжело признать, что её план трещал по швам и это могло стоить существования не одному её подчинённому.
— Ты безответственная мать, — Жизнь провела ладонью по светлым прядям и вокруг тела Жнеца заплясали маленькие, светло голубые искорки, с каждой секундой их становилось всё больше, они роились вырисовывая вокруг него причудливые узоры, а затем, касаясь молодого мужчины исчезали.
— Почему Вы начали с него, милая леди? — неуверенно начал демон.
— Потому что супруг моей обожаемой сестры создал и удерживает пространство, — пояснила Жизнь, хмуря светлые брови, — а этот красавчик, не смотря на собственную неопытность, контролирует себя и всех мертвецов в этом измерении. Это всё равно, что поднять тяжёлый камень на вытянутых руках и держать, пока руки не сломаются в локтях. Собственно это с ним и происходит. Измерение высосало из него практически все силы. Его душа, его оболочка…, - она недовольно покачала головой, — ещё чуть-чуть и он бы разрушился. Но, подождите…, - Жизнь нежно протянула изящную ладонь к груди Жнеца и закрыла глаза, — я чувствую ещё одну энергию. Живую…она не принадлежит ему. Он её позаимствовал.
Демон и Смерть вопросительно переглянулись.
— В нём самом энергии жизни оставалось катастрофически мало, — Жизнь тяжело вздохнула и перевела взгляд на сестру, — повторюсь чёртово измерение твоего мужа…
— Я знаю, — отрезала Смерть.
— Ты знаешь, что происходит внутри?
Смерть покачала головой и опустила глаза.
— Я могу заглянуть в разум моего супруга лишь раз в человеческие сутки. Если делать это чаще, хрупкая грань сна разрушится. На данный момент я не могу увидеть, что там происходит.
Жизнь недовольно поморщилась. Со стороны казалось, будто она испытывала отвращение к собственной сестре, но это правдой не являлось. Обе сестры были слишком великодушны, чтобы испытывать подобное не то, чтобы по отношению друг к другу, но и ко всем существовавшим сущностям.
— Я не могла просить кого-то более опытного, сестра, — Смерть положила руку на плечо своего супруга, наблюдая за тем, как голубые нити, исходившие от молодого Жнеца, перемешивались с гранатовыми нитями, что окутывали её супруга, — он должен был пройти через всё это сам.
— Собрала же ты мучеников, сестрица, — выдохнула Жизнь и покачала головой, подойдя к рыжеволосому медиуму, — дай помогу.
Спустя мгновение нити, исходившие из его тела, сменили свой оттенок на привычный светло-голубой. Смерть с надеждой бросила взгляд на запястье молодого мужчины и заметив, как глубокая рана медленно начала затягиваться облегчённо выдохнула. Беда миновала.
— Где же ты взял живую энергию, сын мой, — нежно улыбнулась она.
— Лучше помоги им побыстрее завершить эту ужасную пытку, — покачала головой Жизнь.
— Конец этой игры зависит только он душ, что заперты в этом измерении. Я могу лишь подпитывать их энергией смерти. Но, — она склонила голову на бок, — этот ребёнок подаёт большие надежды.
Глава 15. Чем дальше в лес, тем больше дров
Серафим.
Он сидел неподвижно, прижимая к груди тело девушки. Нет, она была жива, но неестественно холодная для живого человека кожа говорила о том, что в этом маленьком и хрупком тельце осталось не так много жизненной силы… Он слишком увлёкся. Он забрал слишком много.
— Снова я тебя подвёл, — шептал он, невесомо касаясь губами нежного обнажённого плеча, — прости.
Девушка не ответила. Она безвольно перенесла собственный вес на грудь Жнеца и казалось, прибывала в состоянии сна, черты её лица были расслаблены и безмятежны, что в подобной ситуации казалось совершенно невозможным. То был акт абсолютного и непоколебимого доверия. И осознание этого съедало молодого мужчину изнутри.
Ещё мгновение назад всё измерение вокруг трещало по швам, рассыпалось и трескалось, но спустя пару взмахов ресниц всё встало на свои места, от былой разрухи и следа не осталось.
Всё так просто…нужно было лишь восстановить силы. Но, какой целой?
Мужчина поморщился и осторожно взяв девушку на руки уложил на небольшой диван.
Бледность кожи ни чуть не портила красоты её нежного и стройного тела, а тот факт, что верхняя часть её одежды была так благородно пожертвована, растекалась по телу жаром, но вот только момент не подходящий. Стараясь не смотреть на аккуратные груди в нежном бюстгальтере и соблазнительно плоский живот, мужчина отвернулся и стиснул зубы. Было опасно нарушать баланс мыслей, он всё ещё был слаб, а это могло вызвать очередную волну разрушения и тогда всему точно конец. Этого нельзя было допустить.
Выйдя в спальню, мужчина открыл небольшой шкаф и вытащив наугад первую попавшуюся рубашку вернулся в кабинет.
— Как нелепо, — промелькнуло в голове дворецкого, пока он застёгивал последнюю из пуговиц чёрной рубашки на неподвижно лежавшей девушке. Она была ей не по размеру, но, по крайней мере, скрывала то, что не стоило никому показывать.
Тишину неожиданно нарушил нерешительный стук в дверь.
— Серафим? — голос Анны звучал приглушённо. — Могу войти?
— Заходи, — я окинул взглядом свою рубашку, в частности испачканный кровью рыкав и поморщился. Жнецы смерти…по сути мертвые души в искусственно созданной Смертью оболочке. Тогда почему старая рана открывается каждый раз, когда силы близятся к нулю, а новые раны заживают медленнее чем у остальных Жнецов? Получается, он был неудачным экземпляром. Быть может оттого и отношение к нему такое снисходительное.
Дверь тихо заскрипела и в кабинет вошла Анна. Выглядела она потрёпанной.
— Ты как? — она перевела взгляд на лежавшую на диване девушку. — Боже мой, что случилось?
Анна присела на корточки рядом с Аминой, и принялась прощупывать пульс, осматривать на предмет повреждений.
— А тебе не пришло в голову,
