едут кукухой. Если ты вдруг не в курсе, контроль этого аспекта направления «LC»- это одна из основных задач SCID.Да и в принципе «Контроль живого» наш вечный головняк. Виктор Михайлович — счастливое исключение, уникум в чем-то, как и ты. Он изначально весьма не эмоциональный человек. На грани патологии. К тому же ему попался столь же тихий, неактивный артефакт. Помимо этого все сложилось так, что практически весь процесс прошел под контролем научной службы. И его амулет, согласно международной директиве SCID, подлежит деблокировке только после явно выраженного согласия на манипуляцию объекта воздействия. Короче опасаться тебе нечего. Ну или мы с вами давно зомбированы и не замечаем как он правит миром, показывая нам картинки про свою веселую шляпу. Виктор Михайлович, ваш выход.
Телепат покачал головой, на дурачащуюся девицу, распрямил свою здоровенную тушу в кресле, явственно хрустнув суставами плечевого пояса. И коснулся тульи своего головного убора, отключив тем самым высокотехнологичную иллюзию. Шляпа с легким шелестом замерцала, свернулась в точку и пропала.
Под маскировкой этой обнаружился абсолютно лысый череп, покрытый золотистой сетью гибких контактов на прозрачной шапочке-подложке, снабженной у висков несколькими, технарского вида коробочками-блоками. А поверх всего этого хозяйства голову его охватывал венец лавровый «римско-имперский», состоящий, помимо листьев, из золотых солнечных лучей и прочего пафоса. От театральной бутафории корона эта отличалась лишь видимой даже на глаз массивностью и неясным ощущением, каковое спустя секунду Курт интерпретировал как реакцию собственного артефакта на чуждую ему аномальную энергию. Венец был артефактом, и очень не простым.
— Позвольте представится еще раз, — уверенным голосом экскурсовода в музее произнес зам Зинич. — Зовите меня просто ВМ, по крайней мере пока я не в шляпе. А на голове моей вы можете видеть знаменитый Венец Властителя. Обнаружен в аномальной зоне Мертвый Зной в год ее открытия. Сродство указанной зоне подтверждено не было. Так что истинная зона-происхождение, как и у всех пси-артефактов, не прослеживается. И да, меньше заморачивайтесь над тем, иллюзия ли все вокруг или нет. Я сам иногда гадаю. В общем тайну исповеди гарантирую, вы главное все старайтесь не думать о белой обезьяне.
— Можно вопрос? — Несколько нервно потер переносицу Курт. — Верно ли я понимаю, мне сейчас надо дать согласие на применение к себе пси-возможностей телепатом неограниченной, по сути, для незащищенного человека силы? Это с одной стороны, а с другой — все эти согласия и техноконтроль, если вдуматься, яйца выеденного не стоят, благо разрешение свое он просит явно не впервые, а значит обратно защиту мог не включать уже после первого раза, а то и до ее создания? Отсюда, чисто технически, мы все сейчас вполне можем находится в плену его разума, движимые иллюзорной реальностью включая меня самого? Более того, никаких вас может и вовсе не быть? Да и меня тоже, ведь никто не доказал, что я не продукт его собственной измененного сознания, расширенного пси-артефактом С класса?
— Примерно так, — вздохнул ВМ, я жеж сразу предупредил. Ольга фыркнула. Вероника повела бровью, видимо оценив тираду.
— Окей, валяйте, — сказал Курт. — Даю согласие, все дела.
— Ника, а я начинаю думать, что наша Слуцкая-то права насчет оценки нашего гостя. — растянул губы в улыбке ВМ, и венец на его лысой голове окутался мягким свечением…
Часть вторая, глава пятая
В плену иллюзий
Когда хотят описать воздействие телепата, обычно показывают как ты осознаешь себя в белом пространстве без стен, возможно с какими-то предметами и собственно абъюзером собственного мозга на этом фоне. ВМ этой традиции изменять не стал, хоть Курт и был уверен — захоти тот сделать пространство черным, зеленым или малиновым в сизую крапинку, а то и все разом, и никаких трудностей у него бы не возникло.
Тем не менее ВМ решил остановится на классике. Возможно, чтобы не нервировать пациента лишний раз. Или ему просто нравился светлый тон обоев.
Для обследуемого добрый доктор не пожалел удобного кресла, за что Курт был ему даже признателен. Торчать столбом посреди листа бумаги уходящего за горизонт было бы как минимум неуютно. Как и лежать на какой-нибудь психиатрического вида кушетке.
Себе, помимо аналогичного кресла, ВМ надумал небольшой журнальный столик с бокалом апельсинового цвета жидкости. Возможно, даже с соком.
Курту отчего-то не предложил. Кто знает, какие у них, мозгокрутов традиции на этот счет.
— Соку не предложите? — Поинтересовался Курт.
ВМ ухмыльнулся и покачал головой, всем своим видом показывая, что мысли куртовы для него не такая уж тайна. Что характерно, никакой машинерии, как и собственно Венца на его блестящей в свете отсутствующего солнца лысине не наблюдалось.
— Убедительно, — признал Курт. — Но к чему все это?
— Технически, эта обстановка должна тебя несколько успокоить, за счет того, что ты переключаешься с угрозы на любопытство, — сообщил ВМ. — Но, по правде говоря, я еще немного издеваюсь. Твои страхи и то, как ты умеешь шагать им навстречу вызывают… Интерес.
Курт мысленно потянулся к артефактной струне. С некоторых пор это действие его успокаивало.
— Не надо, — сказал ВМ. — Я блокирую твою связь с артефактом, но все равно не стоит. Я не угроза. Не враг. Это просто обследование. А вот если ты применишь свои возможности, то как поведут себя наложившиеся воздействия предсказать сложно. Слишком специфичны моя и твоя силы. Возможно нам спалит мозги или мы пойдем в разнос, так что на выходе будет ровно то, чего ты опасался — свихнувшийся контроллер.
И конечно же, обычно враги в жизни Курта именно так и говорили: «Я не враг, я проходил мимо». То есть нельзя сказать, что такая речь его сильно успокоила. Но успокоило его другое — что бы там не говорил ВМ о блокировке, Курт явственно ощущал жемчужину, отсчитывающую неслышимый ритм колебаний и тянущую все ту же басовитую ноту нормального пространства вокруг. И нота эта не изменилась, а вот ритм, ритм пожалуй стал чуть быстрее, но не более того. А еще Курт поймал себя на странной, доселе не посещавшей его мысли. Если есть ритм, и его можно ускорить, потянув струну и останавливая мир вокруг, то теоретически ведь можно и наоборот? Вероятно научники были правы и его внутренняя визуализация свойств жемчужины никуда не годилась потому, что нормально представить, как можно отпустить струну, не натянув ее предварительно, не получалось. Не получалось в обычной жизни. Но вот сейчас, под воздействием чужой силы на разум Курт этот натяг ощущал, и чувствовал- пускай причина и не в его воздействии на течение времени, но «отпустить» он
